— Если бы только мне хватило денег, чтобы купить револьвер, я бы застрелился, как отец.
Он взял руку Мэри и приложил к своей груди.
— Выстрелил бы вот сюда, между четвертым и пятым ребром. Как раз где твои пальцы.
— Не надо говорить такое, — воскликнула она, вся передернувшись, и вырвала у него свою руку.
Он невесело усмехнулся.
— Ты не знаешь, сколько раз я глядел на воды Арно и думал, что скоро уже должно настать время, когда мне не останется ничего другого как в них броситься.
Мэри глубоко вздохнула. Судьба явно обошлась с ним так жестоко, что любые слева утешения были бы напрасны. Он сжал ее руку.
— Не надо вздыхать, — произнес он нежно. — Я теперь ни о чем не жалею. Эта чудесная ночь искупила все.
Они замолчали. Мэри думала о его несчастной жизни. Да, у него нет никакого выхода. Чем может помочь ему она? Дать ему денег? Быть может, они на какое-то время его выручат, но что дальше? Он ведь романтическая натура, его высокопарная, вычурная манера разговаривать выдает человека, знакомого больше с книгами, чем с жизнью, невзирая на все выпавшие на его долю страшные испытания. К тому же очень возможно, что он от нее ничего не примет.
Внезапно где-то вдали раздался крик петуха. Звук этот так грубо нарушил ночную тишину, что Мэри вздрогнула и снова отняла у юноши свою руку.
— Тебе надо идти, милый, — сказала она.
— Подожди! — воскликнул он. — Позволь побыть еще немного, любимая.
— Скоро рассвет.
— Еще не скоро. — Он опустился на колени и обнял ее ноги. — Я тебя обожаю.
Мэри высвободилась из его рук.
— Послушай, тебе действительно пора идти. Уже так поздно! Ну пожалуйста.
Она скорее почувствовала, чем увидела, что на губах его появилась ласковая улыбка. Он встал и огляделся в поисках своего пиджака и ботинок. Мэри включила свет. Одевшись, молодой человек снова обнял ее.
— Моя красавица, — прошептал он, — ты подарила мне такое счастье!
— Я рада.
— Ты дала мне то, ради чего стоит жить. Теперь у меня есть ты и, значит, есть все. Не хочу даже и думать о будущем. Жизнь не так уж непроглядно черна; что-нибудь да изменится к лучшему.
— Ты не забудешь то, что было?
— Никогда.
Мэри подняла голову и поцеловала его в губы.
— Тогда до свидания.
— А когда же будет это свидание? — страстно шепнул ей он.
Она снова высвободилась из его рук.
— До свидания, которого не будет никогда. Я очень скоро уезжаю, милый, дня через три-четыре. — Ей трудно было выговорить то, что она считала нужным сказать. — Мы больше не сможем видеться. Понимаешь, я не свободна.
