Она наконец его вспомнила.
— Вы — тот самый скрипач.
На сей раз он был одет не в нелепый неаполитанский костюм, а в какое-то неописуемое одеяние, изношенное и грязное. По-английски он говорил неплохо, но с явным иностранным акцентом.
— Мне нечем было платить хозяйке за комнату и за еду. Люди, у которых я живу, относятся ко мне хорошо, но они бедны и нуждаются в деньгах. Теперь — я смогу с ними расплатиться.
— Что вы здесь делаете?
— Любуюсь видом. А вообще-то я шел домой.
— Значит, вы живете где-то поблизости?
— В одном из соседних с вашей виллой домов.
— Как вы узнали, где я живу?
— Видел, как вы въезжали туда на машине. Говорят, у вас там роскошный сад, а в самом здании фрески.
— Вы там были?
— Нет, что вы! Мне рассказывала об этом хозяйка.
Мэри успела уже совсем успокоиться. Собеседник ее был учтивым, даже робким молодым человеком; она вспомнила, как неловко он держался в ресторане.
— Хотите взглянуть на сад и фрески? — спросила она его.
— Это доставило бы мне большое удовольствие. Когда вам будет удобно меня принять?
Роули со своим неожиданным предложением руки и сердца позабавил Мэри и даже взволновал ее, так что ей совершенно не хотелось спать.
— Почему бы не сейчас? — сказала она, повинуясь минутному побуждению.
— Сейчас? — удивленно переспросил юноша.
— А почему бы и нет? Сад в полнолуние так красив!
— Буду вам весьма благодарен, — как-то принужденно сказал он.
— Тогда садитесь в машину. Я вас довезу.
Молодой человек сел рядом с Мэри. Она завела мотор, и они поехали по шоссе в гору. Невдалеке показалась группа небольших домишек.
— Здесь я живу, — сказал молодой человек.
Мэри чуть сбавила скорость и задумчиво взглянула на эти убогие приюты нищеты. Вид у них был до крайности жалкий. Но вот они остались позади, и машина подъехала к воротам виллы. Они оказались открытыми, так что Мэри направила автомобиль прямо на ведущую к дому аллею.
Припарковав машину, она в сопровождении своего спутника пошла по узкой дорожке к дому. Большая часть комнат, в том числе и спальня Мэри, была на втором этаже. Туда вела красивая лестница. Мэри открыла дверь и включила свет. В холле смотреть было особенно не на что, и она повела молодого человека прямо в гостиную, стены которой и были расписаны фресками. Это было красивейшее помещение, и хозяева виллы обставили его прекрасной старинной мебелью эпохи Возрождения. Цветы во внушительного размера вазах несколько смягчали впечатление, производимое на посетителей суровой красотой этой комнаты. Фрески в некоторых местах были повреждены и не слишком умело реставрированы, но изображенные на них фигуры в одеждах шестнадцатого века были величавы и, казалось, полны жизненных сил.
