Я замер. Это казалось разумным. Если бы напавший хотел меня убить, то я уже был бы не в состоянии рассуждать о его намерениях.
— Здравствуй, дорогой, — промурлыкал очень мягкий мужской голос. — Думаю, ты ошибся лодкой.
Я тут же облегчённо обмяк.
— Звёзды и камни, — выдохнул я. — Томас, ты напугал меня, как чёрт знает что.
Давление холодных пальцев на мою голову ничуть не ослабло, но ненадолго воцарилась ошеломлённая тишина. А потом давление на мой череп стало просто яростным.
— Ты думаешь, это весело? — голос моего брата сорвался на крик, закипая от гнева. — Думаешь, меня позабавит такого рода выходка?
— Томас, — сказал я. — Это я.
— Ну конечно, — прорычал Томас, на секунду ещё больше усиливая давление. — Гарри Дрезден мёртв.
Мне показалось, что мои глаза сейчас просто выдавятся из орбит:
— Ух!..
— А теперь, — прорычал Томас, — я дам тебе ровно три секунды, чтобы начать говорить правду, или, клянусь Богом, никто не сможет найти достаточно кусочков твоего тела, чтобы опознать тебя.
И он не шутил. Адские колокола. Он был в ярости. Даже будь я из тех парней, которые никогда ничего не боятся, что определённо было не про меня, я бы и то сейчас начал сильно нервничать.
— Мэб! — выдавил я из себя. — Чёрт возьми, Томас, ты балбес. Это всё Мэб!
— Тебя послала Мэб? — резко спросил Томас.
— Мэб спасла меня! — проскрежетал я. — Адские колокола, старина! Это же я!
Рычание Томаса стало ещё ниже, но он не сплющил мой череп и не воткнул острый металл мне в голову. Томас был силён, сильнее меня. Вампир Белой Коллегии может проявить такую силу только в особых случаях, но Томас был очень сытым вампиром. Я знал, что если он захочет это сделать, стероиды Зимнего Рыцаря мне не помогут, и он сможет скрутить меня в узел, столь же запутанный, как логика конгрессмена.
— Молли! — позвал он. — Я знаю, что ты здесь. Я чувствую твой запах.
Через несколько мгновений послышались мягкие шаги, и у двери шевельнулись тени.
— Я здесь.
— Что это такое, чёрт побери? — требовательно спросил он.
— Не знаю точно, — ответила Молли. — Тут темно. Но если бы я могла увидеть, я бы сказала, что предпочитаю даже не пытаться разнимать двух братьев, когда они дерутся. Это всё равно не помогает.
Две или три секунды прошли в ошеломлении. Потом давление на мой череп исчезло так быстро, что я едва не упал. Я смог удержаться на ногах и покачал головой:
— Ух. Я тоже рад тебя видеть, старина.
Он бесшумно пересёк каюту, раздался щелчок. Зажглась настольная лампа на батарейках, осветив помещение тусклым, едва ли достаточным светом.
