Просто сейчас этого владения было недостаточно, чтобы уцелеть перед надвигающейся толпой.
Не раздумывая, я встал между Сариссой и большинством из них, направляя и собирая волю в правой руке. Бледный сине-белый свет внезапно охватил мои пальцы, как только я выпустил из них пятиконечную звезду и поднял руку — не было времени раздумывать, целиться или планировать — решив прихватить с собой хоть нескольких.
Рука Сариссы метнулась и ухватила меня за запястье, дёрнув его вниз прежде, чем я выпустил заклинание, и до меня донеслись лишь две вещи из окружившего нас ора.
Первой был крик Сариссы:
— Без крови!
Как я понял, вторую кричали все, находящиеся в пещере:
— СЮРПРИЗ!
Орда самых тёмных и страшных существ остановилась футов за двадцать от меня и Сариссы, а затем стены, пол и потолок начали излучать свет. Где-то с другой стороны гигантской копии моего старого подержанного дивана заиграла музыка — целый, чтоб его, симфонический оркестр, вживую. Под самым сводом пещеры тысячи сгустков сверхъестественного света, роившихся в толще льда, стали быстро выстраиваться, словно флотилия синхронных пловцов, пока не образовали слова: «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ДРЕЗДЕН».
В течение нескольких секунд я стоял с бешено бьющимся сердцем, озираясь вокруг, и мог вымолвить лишь:
— Ну, ничего себе.
Сарисса некоторое время изучала потолок, потом посмотрела на меня:
— Я не знала.
— Как и я, собственно, — сказал я. — Что, уже Хэллоуин?
— Весьма сомнительно, — откликнулась Сарисса.
Всё чудесатее и чудесатее.
Они запели.
Они исполнили «С Днём рождения».
Помните, я говорил, что от голоса малка у меня мурашки побежали по коже? Так вот это ничто по сравнению с надрывными воплями болотной кикиморы или жутковато-странным свистящим голосом мантикоры. Гоблины не попадали в мелодию, если это можно так назвать, а верещание огромных, похожих на летучих мышей тварей, которые служили у Мэб воздушными войсками, едва различалось из-за высокой тональности. Тролли, безобразные гигантские мордовороты, ростом больше десяти футов, издавали звуки, напоминающие сирену маяка, страдающую ларингитом.
Но сквозь это ужасающее неблагозвучие звучали совершенно другие голоса; голоса, выводящие мелодию настолько прекрасно и невыносимо ясно, что мне внезапно захотелось вскрыть вены об эту четкость. Людям свойственно сравнивать красоту с добром, но далеко не всегда это так. Среди подданных Зимнего двора были вызывающе красивые существа, так же, как и гипнотизирующе прекрасные, обезоруживающе великолепные, безупречно неотразимые, безумно притягательные, кровожадно привлекательные. В мире смертных многие из хищников прекрасны, а если вы быстры и как следует заинтересованы, то вполне можете насладиться их красотой за то время, что они убивают и поедают вас. Как и все остальные вокруг, сидхе пели мне, и я чувствовал тяжесть их внимания ко мне, подобного волне, порождаемой кружащей вокруг жертвы акулой.
