Маленький Станиславас простоял несколько минут, робко озираясь по сторонам, потом к нему подошел человек и спросил, чего он хочет. Станиславас ответил:
— Работы!
Тогда человек задал вопрос:
— Сколько лет?
Станиславас сказал:
— Шестнадцать.
Несколько раз в год на бойни забредал правительственный инспектор и спрашивал то у одного, то у другого подростка, сколько ему лет; мясные короли тщательно избегали нарушения закона, а для этого требовалось только то, что сделал сейчас мастер, который взял у мальчика свидетельство, пробежал его глазами и затем отправил в контору для хранения. После этого он перевел одного из рабочих на другую работу и показал парнишке, куда ставить банку всякий раз, когда перед ним окажется пустой лоток безжалостной машины; и так определилось место во вселенной и судьба маленького Станиславаса до скончания его дней. Час за часом, день за днем, год за годом он обречен стоять здесь с семи утра до полудня и с половины первого до половины шестого, и все его движения и все его помыслы будут сосредоточены на банках для сала. Летом теплое сало будет распространять отвратительное зловоние, зимой в нетопленом погребе пальцы мальчика будут примерзать к банкам. Шесть месяцев в году, отправляясь на работу, он будет видеть темные ночные улицы и по темным ночным улицам будет возвращаться домой, так что в будни он никогда не увидит солнца. И за все это в конце недели он принесет семье три доллара — ему платили по пяти центов в час, — свою долю в общем заработке одного и трех четвертей миллиона детей, собственным трудом зарабатывающих себе пропитание в Соединенных Штатах Америки.
Но Юргис и Онна были молоды, а молодость нелегко расстается с надеждой. Они снова занялись подсчетами: выходило, что заработок Станиславаса покроет проценты, даже еще немного останется — таким образом, положение их ничуть не ухудшилось! Справедливости ради надо сказать, что мальчик был в восторге от того, что он работает и получает такие огромные деньги, а Юргис и Онна очень любили друг друга.
Все лето семья трудилась не покладая рук, и к осени они накопили достаточно денег, чтобы Юргис и Онна могли обвенчаться по обычаям родной страны. В конце ноября они сияли помещение и пригласили всех своих новых знакомых. Знакомые пришли и ославили им на память свыше ста долларов долга.
Этот непредвиденный тяжелый удар ошеломил Окну и Юргиса. Как печально, что он обрушился на них именно в то время, когда сердца их были переполнены нежностью! Какое грустное начало совместной жизни! Они так любили друг друга, а судьба не давала им ни минуты передышки. Все вокруг непрестанно твердило им, что они должны быть счастливы, в их сердцах тлел восторг, при малейшем дуновении разгораясь в пламя. До глубины души они были потрясены чудом осуществленной любви, и разве такой уж слабостью было желать хоть немного покоя? Сердца их раскрылись, словно цветы весной, а на них надвинулась неумолимая зима. Юргису и Онне казалось, что никогда еще не была так грубо попрана и раздавлена едва расцветшая любовь!
