Немного дальше — и Юргис с Онной, которые глядели во все глаза, не переставая удивляться, увидели место, где эта «сделанная» почва только еще «делалась». Перед ними была огромная яма в два городских квартала величиной, и в нее бесконечной вереницей вползали фургоны с отбросами. Аромат, витавший над ямой, невозможно описать пристойными слонами. Повсюду копошились дети, с утра и до поздней ночи рывшиеся и мусоре. Иногда посетители боен забредали сюда посмотреть на «свалку» и стояли тут, рассуждая о том, едят ли дети то, что находят сами, или просто собирают пищу для кур. Но, вероятно, ни один посетитель не спускался вниз, чтобы разрешить свои сомнения.
За свалкой высился большой кирпичный завод с дымящимися трубами. Вначале тут брали глину для кирпичей, а потом в образовавшуюся яму стали сбрасывать мусор, и это показалось Юргису и Онне замечательной выдумкой, характерной для такой предприимчивой страны, как Америка. Немного поодаль была другая огромная яма, которую уже вырыли, но не успели засыпать. Там стояла вода, стояла все лето, туда стекала окрестная грязь, и все это начинало гнить в лучах горячего солнца; а потом зимою кто-то придумал вырубать оттуда лед для продажи населению. Переселенцам и это понравилось, ибо они не читали газет и головы их не были забиты тревожными мыслями о «микробах».
Юргис и Онна стояли там, пока солнце не зашло. Небо на западе стало кроваво-красным, верхние этажи домов запылали. Однако Юргис и Онна не замечали заката, они стояли к нему спиной, и помыслы их были устремлены к Мясному городку, видневшемуся вдалеке. На небе четко вырисовывались черные силуэты зданий: кое-где над ними высились огромные трубы, которые изрыгали потоки дыма, уносящегося на край света. Этот дым казался сейчас какой-то симфонией красок: в зареве заката он отливал и черным, и коричневым, и серым, и багровым. Все мерзкое, что было связано с этим местом, исчезло в сумерках. Мясной городок казался воплощением мощи. А Юргису и Онне, не отрывавшим от него глаз, пока тьма не поглотила его, он представлялся сказочным видением, повествующим о человеческой энергии, о кипучей деятельности, о работе для тысяч и тысяч людей, об удаче и свободе, о жизни, о любви, о радости. И, когда они уходили рука об руку, Юргис сказал:
— Завтра я пойду туда и получу работу.
В качестве торговца гастрономическими товарами Иокубас Шедвилас успел обзавестись множеством знакомых. Среди прочих знал он и одного из специальных дэрхемовских полисменов, в чьи обязанности нередко входило выискивание подходящих рабочих. Иокубас еще никогда не обращался к нему, но был убежден, что сможет через этого человека устроить на работу кое-кого из своих друзей. Посоветовавшись, решили, что он будет просить за старого Антанаса и Ионаса. Юргис не сомневался, что сам он устроится на работу без посторонней помощи.
