— Да, безусловно. — Принц сложил на груди руки. — Но английский язык связан с колониальным прошлым, а непали — наше настоящее и, главное, будущее.
Она остановилась напротив него и посмотрела ему в глаза.
— Так зачем же вы тогда, ваше высочество, женитесь на европейке? Почему не выбрали непальскую женщину благородного рода, если это ваше будущее?
Он ответил не сразу, сначала нахмурился, потом наклонился к ней и прошептал на ухо:
— Еще не поздно, миледи, посадить вас в самолет и отправить домой.
Гвендолин едва не заскрежетала зубами. Как это по-мужски! Он скорее готов отделаться от нее, нежели пойти на компромисс.
— Может, так оно будет к лучшему. Вы, похоже, совсем не готовы к нашему браку, ваше высочество.
Внезапно он поднял руку и обхватил пальцами ее стройную шею. Гвендолин вздрогнула, но не от страха.
— Не знаю, стоит ли упрекать в этом только меня? За время вашего короткого пребывания в моей стране вы постоянно демонстрируете свое несогласие с тем, что вам предлагают.
Принц притянул ее к себе так близко, что их тела соприкоснулись. Она ощущала исходящий от него жар, самородную силу, властность. На этот раз ей не сбежать. По крайней мере, до тех пор, пока он сам ее не отпустит.
— Что с вами происходит, леди Беатрис? Вас сегодня трудно понять.
— Но почему? Я предельно честна. — Он подавлял ее своей волей, своей силой. Ему не надо было загонять ее в эту ловушку, прижимать к себе так, что она почувствовала себя слабой и беспомощной. — И говорю прямо: у меня возникло впечатление, что мне не позволено иметь собственного мнения.
Принц поглаживал ее шею медленными, мучительно-медленными круговыми движениями больших пальцев. О, как же ей нравились его прикосновения! И как же она ненавидела его доминирующую силу! Ее тело упивалось ощущением его близости, но мозг решительно протестовал против контроля.
— Вам, безусловно, позволено иметь собственное мнение, — спокойно ответил принц. — Но до сих пор оно сводилось исключительно к демонстрации вашего неудовольствия.
— Вы не можете так говорить! Мы провели вместе не больше часа…
Он откинул ее голову назад, чтобы она точно могла видеть всю глубину его негодования. Ледяной взгляд, стиснутые челюсти — он едва сдерживался.
— Вы хоть иногда задумываетесь, прежде чем что-то сказать, миледи?
— А вы хоть иногда задумываетесь, прежде чем начинаете вынуждать кого-то делать то, что вам угодно, вопреки их желанию? Я понимаю, что вы наследный принц, без пяти минут король, но разве другие люди, члены вашей семьи или подданные, не имеют права сказать хоть слово?
