Но священник тут же отогнал эту неуместную мысль, он слишком хорошо помнил кузьменковские глаза – что возле банка, что на охоте, – да и ранки от дробового ранения не давали забыть, кто есть кто.
И теперь они снова уходили в камыши.
* * *
Когда военный городок остался далеко позади, отец Василий сбросил наконец Брыкалова с плеча и, подбадривая подполковника то легкой затрещинкой, то дружеским пинком в зад, погнал его вперед на своих двоих. Так было и легче, и правильнее – не красна девица, чтобы на молодецкой шее верхом кататься.
Выйдя за пределы военного городка, подполковник явно приуныл. Шел, спотыкаясь и покряхтывая сквозь кляп. А когда после целой ночи сплошного марш-броска они вошли в бескрайние камышовые плавни, а Исмаил еще и пристроил ему за спину свой рюкзак, Брыкалов и вовсе сломался, заскулил что-то жалобное и невнятное и в конце концов упал на землю, далее идти не желая.
– Так, – выдернул из брыкаловского рта обрывок розового пеньюара Исмаил. – И чего это мы капризничаем?
– Хам эхо хахом хэ хойхох! – брызгая слюной, заорал подполковник. Челюсти не слушались его совершенно.
– Вам это даром не пройдет, – перевел специально для отца Василия мулла и снова повернулся к Брыкалову. – Что еще?
– Яа халхалховник Хахийской Хахмии, – прорыдал Брыкалов.
– Говорит, что он подполковник, – бросил через плечо Исмаил.
– Чехо вы хотите?! – прорыдал подполковник.
– Правды, – жестко рубанул воздух рукой священник. – О каких таких бабках Леночка говорила? Почему за мной охотились с вертолета еще до всякого покушения на губернатора? Почему ты так боишься даже слово про Кузьменко сказать?
Брыкалов еще раз булькнул и заткнулся. Лицо его буквально на глазах почернело от невысказанного горя. Он моментально прекратил истерику, поднялся на ноги и тяжело вздохнул, демонстрируя свою готовность идти туда, куда поведут.
– Хм, – одобрительно посмотрел на подполковника мулла. Похоже, он впервые увидел, что и Брыкалов может вести себя как мужчина.
Они тронулись дальше и шли до тех пор, пока солнце не поднялось достаточно высоко над горизонтом, а земля не прогрелась. Теперь можно было и поспать. Священник и мулла вошли в небольшой перелесок на взгорке, тщательно привязали командира полка к старой гнилой березе и отошли в сторонку.
– Что дальше? – поинтересовался Исмаил.
– По всем кругам ада, – ответил священник, и мулла понимающе кивнул.
Оба знали, что рано или поздно привыкший повелевать и нежиться среди дорогих вещей и хорошей жратвы подполковник сломается. Что лично для отца Василия будет означать возвращение прежней свободы. Но для этого им придется приложить еще немало усилий.
