Они приветственно помахали своей пастве и, улыбаясь, подошли к напряженно ожидающим их на ступенях главе районной администрации и заместителю командира полка.
– Ну что, в баньку, ребята? – потер ладонью о ладонь мулла. – А потом и за шашлычок!
И в тот же миг справа и слева к ним подлетели рослые ребята в бронежилетах, подхватили обоих под белы рученьки и потащили в разные стороны.
– Держись, Мишаня! Я с тобой! – крикнул мулла.
– И ты держись, друг! – ответил священник.
* * *
Отца Василия допрашивали в течение целых суток. Практически беспрерывно. И поначалу, в первые три или четыре часа, он отвечал искренне и правдиво на каждый заданный вопрос. А потом понял – то, что он говорит, следователей не устраивает. По крайней мере ни очной ставки с Кузьменко, ни возможности переговорить со Щегловым ему так и не предоставили. А уж о покушении на губернатора здесь и вовсе забыли. Кому нужно это притянутое за уши «покушение», когда есть настоящий криминал?
И поэтому следователи делали то, что им сказали, и упрямо подводили священника к тому, чтобы он как можно точнее описал все технические тонкости угона машины и похищения Брыкалова, оставив «за кадром» все предшествовавшие этому события и мотивы.
– С какой целью вы угнали передвижной разведывательный пункт? – нависал над ним рослый, мордатый следователь – явно не из местных.
– Я буду говорить только в присутствии Олега Николаевича Карнаухова, Николая Ивановича Щеглова и майора Кузьменко, – устало отвечал священник.
– Какую роль играл в угоне гражданин Кугушев? – спрашивал следователь.
Отец Василий удивился. Он и не знал, что у Исмаила такая фамилия, и предложил спросить это у самого гражданина Кугушева.
Проходило ровно восемь часов, и следователь менялся, с тем чтобы и второй мог задать точно такие же вопросы.
Отец Василий точно знал – дело не в законе и не в законности. Четыре года назад пьяный офицер въехал на БМП в винно-водочный ларек только для того, чтобы заправиться «горючим», и ничего. Пригнали солдат, те руками выровняли по ниточке весь окружающий ландшафт, заасфальтировали и забетонировали все, и никому ничего не было.
Годом позже опять-таки невменяемый от выпитого офицер той же части и, более того, из той же роты, совершил вооруженный налет на местных рыбаков. Здесь ситуация была похуже, поскольку он проделал это при помощи своего подразделения. Именно солдаты, опасаясь дисциплинарной ответственности за неподчинение приказу пьяного командира, протыкали гражданским резиновые лодки штык-ножами, рвали сети и ломали спиннинги. Как рассказали сами рыбаки, все дело было в том, что офицер искренне считал это место на волжской протоке своим. Офицера, конечно, как-то наказали, но совсем не за то, что он совершил.
