Это в значительной мере верно. Во Франции не очень популярна была даже война с Пруссией, продолжавшаяся очень недолго и закончившаяся полным разгромом врага. Глухое недовольство вызвал и захват Пиренейского полуострова. Страна не видела конца войнам и не понимала их цели. Наборы войск давали очень плохие результаты. В Од из 747 новобранцев 485 тотчас разбежались. В Невере из 78 дезертировали 43. Войска все же воевали превосходно, но и среди них недовольство было велико, особенно в 1807 году среди голодавших полков на русском фронте. Император объезжал эти полки и фамильярно болтал с солдатами. Они его обожали: «Наш отец Наполеон». Но жаловались на усталость и недостаток продовольствия. Чтобы их развеселить, он говорил им те два слова, которые знал на славянских языках и которые они ежедневно слышали в селах: «Клэба нема». Они радостно хохотали - и выражали желание возможно скорее вернуться домой.
В других странах французской военной партией несправедливо считали маршалов. Но сам Наполеон и в этом не заблуждался. Говорил, что «люди революции старятся быстро», что все его маршалы обленились, больше воевать не хотят, хотят наслаждаться жизнью и сидеть во всем своем величии в Париже, чтобы... - следовали непристойные слова. Он их сделал герцогами или принцами, дарил им деньги, замки, имения. Бертье получал жалованья и доходов от подаренных ему земель 1 225 000 франков в год - если принять во внимание курс и покупательную способность денег, это составляло 600 - 700 тысяч нынешних долларов. Для себя им больше желать было нечего. Впрочем, каждый из них еще хотел бы стать королем, хоть где-нибудь, хоть каким-нибудь. Наполеон действительно назначал и перемещал королей как полковых командиров - и даже еще легче: от полковых командиров требовались боевые заслуги, тогда как от своих королей он не требовал ничего, выбирал их из членов своей семьи. Но маршалов у него было девятнадцать, где же было взять для них престолы? Вдобавок, они в большинстве терпеть не могли друг друга и ревниво следили за тем, кто какие получает награды. Это, впрочем, входило в намеренья Наполеона, когда дело не касалось военных действий. Он умышленно ссорил своих приближенных и считал это наименее плохой из всех плохих тактик правителя. У некоторых маршалов поддерживал неопределенные надежды: отчего же, при случае можно стать и королем. (Даву, например, очень подумывал о польской короне.) Для этого новые войны были не нужны. Обещать им русский или австрийский престолы Наполеон все-таки никак не мог и думал, что ему и среди маршалов положиться не на кого. В военном отношении он выше всего ставил Массену. Храбрейшими считал Мюрата, Нея и Ланна - говорил, что храбрее их вообще не видел людей.
