— Такое чувство, будто не просто вещи собираешь, а самою себя собираешь в последний путь, — сказала она. — Будто гроб себя заколачиваешь.
— Не расстраивайтесь, тётя Хедвиг, — сказал я. — Вот увидите, всё ещё устроится. Мы чего-нибудь придумаем.
— Уж будьте уверены, — сказал Стаффан. — Поросята-бунтари не подведут.
Вот и зазвонил будильник. Наконец-то!
Он ещё не замолчал, а всё уже пришло в движение. Ноги сами впрыгивали в брюки. Руки протискивались в рукава. Сковородка шипела, и вода хлестала из кухонного крана. Пенилось детское мыло «Лужок», пузырилась зубная паста «Персиковая». Колбаса, помидоры, огурцы, бутерброды, цыплёнок, бутылки всех фасонов, термос и пакеты с молоком запихивались, засовывались, укладывались в плетёную корзину. Мазь от комаров, не забудьте мазь от комаров! Возьми запасную майку, вечером может быть холодно… Ты достал спальные мешки?.. Ну вот, теперь велосипед не поместится!
— Какой дурак сообразил положить червей в холодильник!
Ева завопила не своим голосом при виде этих червей, которые расползлись по всему холодильнику и так и замёрзли будто розоватые стружки сыра на всяких других продуктах. Я поставил их туда вчера вечером, чтоб не протухли. Я соскрёб этих несчастных замёрзших червей и сунул их обратно в банку. Они торчали из банки, как карандаши. Я поставил банку на плиту.
— А теперь ты чего делаешь?
— Просто хочу, чтоб они немножко оттаяли, — сказал я вежливо.
Не забыть бы чего! Удочки? Оскар их уже вынес. Подводный бинокль? Как же я мог забыть?! Ну вот, можно, кажется, отправляться… Привет, Стаффан… А где же Бродяга с Могиканином? А, вон идут… Ой, подождите, только сбегаю в уборную!.. О, господи, Ева. Вечная история…
Солнце размазывало над Дальбу масляно-жёлтые лучи, будто это никакой не посёлок, а бутерброд. Вернее, каравай, посыпанный крошками домов, деревьев, фонарных столбов и всего прочего. Наконец-то все расселись. Как говорится, в тесноте да не в обиде. Кто это там пихается? Это Лоттина, что ли, щека? Оказалось, это Последний-из-Могикан тыкался своим чисто умытым пятачком и так пихался, что Лотта, сидевшая на коленях у Бродяги, даже уронила ту самую мою старую шляпу с полями.
Машина дёрнулась, потом — бах! бах! — что-то выстрелило и что-то зашипело.
— Проклятие! Шина! — выругался Оскар.
— Неплохо начинается неделька, сказал приговорённый, когда его повели на виселицу в понедельник, — пробурчал Бродяга.
Как выяснилось, наша Лотта училась здесь забивать гвозди. Она временно отказалась от своих планов стать Королевой Рож и поехать на гастроли в Америку. Теперь ей вроде бы больше хотелось стать плотником и строить дома, а эта профессия требует умения быстро и точно забивать гвозди. Чтобы усложнить себе задачу, она училась забивать их шляпками вниз.
