Доктор останавливается и смотрит сквозь стеклянное окошечко: «С кем это она говорит? У нее что, гости?» Сиделка качает головой, несколько мгновений они смотрят на пациентку, губы которой двигаются, а выражение лица… решительное.
Все, кажется, в порядке, и они уходят по коридору, поскрипывая подошвами.
Они с Гордоном были противниками не только на продуваемом морскими ветрами берегу Линдисфарна, но и в ядовито-розовой, пропахшей алкоголем атмосфере кафе «Горгулья» образца 1946 года. Ее лихорадит, она упивается собственным триумфом. Гордон хмурится.
— Он мерзкий тип, — говорит он.
— Заткнись.
— Он нас не слышит. Он и здесь занят карьерой.
Джаспер стоит возле соседнего столика, в паре ярдов от нас, и разговаривает с сидящими. Его загорелое лицо, снизу подсвеченное стоящими на столе свечами, красивое и выразительное. Он жестикулирует, стараясь как можно ясней выразить свою мысль, раздается смех.
— Ты всегда выбирала каких-то темных типов, — гнет свою линию Гордон.
— Да неужели? — спрашивает Клаудия. — Какое интересное наблюдение.
Они смотрят друг на друга.
— Да прекратите вы оба, — вмешивается Сильвия. — Мы же праздновать пришли.
— Вот именно, — говорит Гордон, — вот именно. Давай, Клаудия, празднуй.
Он опрокидывает бутылку в ее стакан.
— С ума сойти, — говорит Сильвия, — друзья в Оксфорде! До сих пор не верится.
Она не сводит глаз с Гордона, а тот не смотрит на нее. Она выщипнула нитку из рукава его пиджака, дотронулась до его руки, вынула пачку сигарет, уронила их, подняла с пола.
Клаудия по-прежнему смотрит на Гордона. Уголком глаза она то и дело поглядывает на Джаспера. Другие посетители тоже смотрят на Джаспера: он из тех, кого люди замечают. Она подняла стакан:
— Еще раз поздравляю. Напомнишь мне, когда у вас будет обед для почетных гостей. Я приду.
— Не выйдет, — отвечает Гордон, — там только мужчины.
— Какое безобразие, — говорит Клаудия.
— Где ты его откопала?
— Кого?
— Ты прекрасно знаешь, о ком я.
— А… ты о Джаспере. Ну… где же это было? Я пришла к нему брать интервью для книги.
— Ах да, — радостно спрашивает Сильвия, — как твоя книга?
На нее не обращают внимания. Джаспер возвращается к столу. Садится, кладет свою руку на руку Клаудии.
— Я попросил принести бутылочку шампанского. Так что допивайте.
Сильвия пытается достать сигарету, роняет пачку, наклоняется за ней и чувствует, как разваливается сделанная в дорогой парикмахерской прическа. И платье неудачное: слишком розовое, нарядное, девчоночье. Клаудия в черном, с очень глубоким вырезом и бирюзовым ремнем.
