— Во вторник перед Прощеным воскресеньем, насколько я помню, — ответил викарий.
— Примерно шесть недель назад, — быстро прикинула я.
— Да. Во вторник на Масленой неделе.
— В день, когда пекут блины. — Я сухо сглотнула, припомнив тарелку с резиновыми плоскими покрышками, которую миссис Мюллет поставила перед нами в то злосчастное утро.
— Точно. Накануне Пепельной среды он должен был отвезти мисс Танти в Хинли на офтальмологический осмотр.
Мисс Танти, солистка хора, в прошлом была школьной учительницей музыки, и ее мощное телосложение и сильные очки делали ее похожей на древний омнибус с огромными ацетиленовыми фарами, несущийся вам навстречу по узкой деревенской дорожке.
Ее голос всегда можно слышать во время «Магнификата», когда она перекрывает остальной хор: «Величит душа моя Господа…»
В мисс Танти все преувеличено.
И ее великолепное сопрано, и ее взгляд сквозь стекла толщиной с донышко бутылки вызывают у человека ледяные мурашки по всему телу.
— Когда в девять пятнадцать он еще не приехал, — продолжал викарий, — она позвонила миссис Баттл, и ее племянница Флоренс ответила, что он вышел из дома ровно в восемь тридцать.
— И никто не сообщил о его исчезновении?
— Нет. Вот в чем дело. Криспин, то есть мистер Колликут, очень часто участвовал в различных музыкальных фестивалях, поэтому в будние дни он редко бывал дома. «Вы изрядно сэкономите на селедке и капусте», — сказал он миссис Баттл, когда она приняла его в качестве жильца. И он сделал еще очень странное замечание насчет… Но я больше ничего не скажу. Синтия вечно твердит мне, что я склонен к болтовне, и боюсь, она права.
Синтия Ричардсон, жена викария, — это эквивалент оспы в Бишоп-Лейси, но я не позволю этой мысли сбить меня с пути.
— А кто этот мужчина с белыми волосами? — спросила я, резко меняя тему. — С которым вы разговаривали на крыльце.
Лицо викария омрачила тень.
— Мармадьюк Парр, — ответил он. — Из епископата. Он работает у епископа…
— Наемным убийцей! — выпалила я. Я узнала о наемных убийцах, слушая шоу детектива Филипа Оделла на радио: «Дело о медном кексе».
— …секретарем, — договорил викарий, пытаясь не улыбнуться в ответ на мою шуточку. — Хотя я должен признать, что Мармадьюк довольно… как бы это сказать… решительный тип.
— Он не хочет, чтобы открыли гробницу святого Танкреда, верно? Он приказал вам остановиться.
Но не успел викарий ответить, как перед нами предстал констебль Линнет, рука закона в Бишоп-Лейси. Он въехал на тропинку и соскочил с велосипеда прямо перед нами так ловко, как шериф в кино спешивается с лошади. Прислонил велосипед к тису, открыл блокнот и лизнул кончик карандаша.
