Я вышел посмотреть реку. В мутном потоке воды, словно резные челноки, перегоняя друг друга, проносились мимо смытые с берегов валежник, карчи и даже огромные деревья.
Река приподнялась и скрыла перекаты.
Наш берег более чем на два метра возвышался над водой, и бояться затопления было рано.
Спать разместились в одной палатке. Только Павел Назарович, как обычно, устроился отдельно под елью.
Удивительно приятно бывает в сырую погоду выпить кружку-две горячего чая и, забравшись на ночь в теплую постель, заснуть, забыв дневную суету.
Дождь, мелкий, как изморось, продолжал бесшумно ложиться на тайгу. На крышу палатки с хвои, будто слезы, падали крупные капли влаги.
Ровно в полночь в палатке вдруг загорелась свеча. Я выглянул из мешка. Павел Назарович стоял раздетый и стаскивал с Днепровского одеяло.
— Подымайтесь, ребята, беда пришла! — тревожно произнес он. — Все кругом затопило!
Все вскочили и, еще сонные, не разобрав, в чем дело, засуетились.
Я скомандовал немедленно рубить лабазы и складывать на них имущество. Ночь, темная, беспросветная, окружала нас. Костер давно погас. Самбуев бросился искать лошадей. Шлепая по воде, он лазил по рытвинам, падал, что-то бурчал, а через полчаса вернулся без лошадей, вымокший до нитки.
Кизир вышел из берегов и затоплял низкие места долины. Вода уже успела залить ямы, промоины и медленно наступала на образовавшиеся в лесу островки. Скоро под водою оказалась и наша стоянка. Поверхность воды сплошь покрылась мусором и мелким валежником. Лошади, видимо не найдя более подходящего места, сами пришли к лабазам, на которых поверх груза разместились люди. А дождь не переставал, попрежнему было темно и холодно. Мы то и дело выглядывали из-под брезента, пока, наконец, не заметили серую полоску рассвета.
Под напором встречного ветра тучи заволновались и начали быстро отступать на запад. Павел Назарович, поглядывая на небо, заулыбался.
— Тучи назад пошли — погода переломится, — ободрил он нас, и все повеселели.
— Вот она, Тимофей Александрович, жизнь-то наша экспедиционная, между небом и землей находимся, — вдруг обратился Алексей к своему соседу Курсинову. — Как на курорте: воздух чистый, аппетит невозможный, — продолжал повар.
Курсинов поднялся, сонливо осмотрелся вокруг и спокойно сказал:
— Идти некуда. Потоп, что ли?
Кругом — море грязной воды. Река, захватив равнину, прибывала медленно. В этот день мы не рассчитывали увидеть под собою землю. Но разве можно было усидеть на лабазе сутки! Мы думали, что на той возвышенности, которая примыкает к скале и куда вчера снесло лодку и Бурку, не было воды. Там можно расположиться с большими удобствами, чем на лабазе. Но мы не знали, какие препятствия встретятся на пути. Днепровский и Самбуев вызвались идти в разведку.
