— Когда будет ветер, серанг, держи курс на юго-восток, — отчетливо произнес Шо.
— Юго-восток, — с солидной серьезностью повторил пожилой малаец.
— Дай мне знать, когда бриг начнет трогаться, — прибавил Лингард.
— Слушаю, туан, — отвечал малаец, бросая быстрый взгляд на небо. — Ветер будет, — тихо добавил он.
— Я тоже так думаю, — пробормотал Лингард как бы про себя.
Тени быстро окутывали бриг. Из каюты высунул голову мулат и крикнул:
— Готово, сэр!
— Давайте перекусим чего-нибудь, Шо, — сказал Лингард. — Но прежде чем пойдете вниз, поглядите кругом. Когда мы выйдем на палубу, будет уже совсем темно.
— Слушаю, сэр, — ответил Шо, беря длинную подзорную трубу и прикладывая ее к глазам. — Чертова вещь, — отрывисто повторял он, вдвигая и выдвигая трубки, — я почему-то никогда не могу… Ну, вот, наконец-то, есть!
Он стал понемногу поворачиваться на каблуках, держа конец срубки на линии горизонта. Затем он со щелканьем сложил трубку и решительно произнес:
— Ничего не видно, сэр!
И, довольно потирая руки, спустился вниз вслед за капитаном.
Некоторое время на корме брига не было слышно ни звука. Затем дежурный рулевой сонно проговорил:
— Малим сказал, что в море ничего не видать?
— Да, — пробурчал серанг, не оглядываясь на рулевого.
— Между островами плыла лодка, — тихо произнес матрос.
Серанг, заложив руки за спину и слегка расставив ноги, стоял прямо и неподвижно у компаса. Его лицо, теперь едва видное, было столь же лишено выражения, как дверца несгораемого шкапа.
— Послушай-ка, что я скажу, — кротким голосом настаивал рулевой.
Серанг не шелохнулся. Матрос немного нагнулся к нему с высоты своей рулевой решетки.
— Я видел лодку, — пробормотал он с мягкой настойчивостью, похожей на настойчивость любовника, просящего поцелуя. — Я видел лодку, Хаджи Васуб! Да! Хаджи Васуб!
Серанг дважды совершал паломничество в Мекку и не был нечувствителен к звукам своего законного титула.[3] На его лице появилась хмурая улыбка.
— Ты видел плавучее дерево, Сали, — сказал он с иронией.
— Меня зовут Сали, и глаза мои видят лучше, чем заколдованная медная трубка, которую далеко вытягивают, — отвечал упрямый рулевой. — Я видел лодку как раз у восточного острова. Я видел лодку, и люди в ней могли заметить корабль на западе, потому что он стоял против света, — если только это не слепцы, потерявшиеся в море. Я видел ее. Ты тоже видел ее, Хаджи Васуб?
— Разве я толстый белый человек? — ворчливо проговорил серанг. — Я был моряком еще раньше, чем ты родился, Сали. Нам приказано молчать и смотреть за рулем, чтобы с кораблем не приключилось чего плохого.
