— Лежать, — приказал Яшка, подходя еще ближе.
Лютый с бешенством смотрел то на цыгана, то на дула пистолетов, но ничего не мог поделать. Рубаха на спине промокла кровавыми полосами.
— Всю-ю Россе-ею б я прое-е-еха-ал… — послышались вдруг с улицы пьяные голоса.
Данька прекратил порку и приник к окну. Мимо дома прошли пьяные бурнаши. Тем временем Яшка связал Сидору ноги, а руки примотал к спинке кровати. Сотник даже не ворохнулся.
Серый рассвет поднялся над вчерашним кострищем. Игнат прутиком разворошил потухшие угли и выкатил несколько печеных картошек.
— Батьков казачок, выходит дело, — засланный… Слышь, Игнат, а? — рассуждал один казак.
— Кинь мальцу картошки, — попросил Игнат Савелия, — а то не ровен час — помрет с голоду.
Савелий взял пару еще теплых картофелин и, отперев дверь, вошел в баню. Картошка покатилась по полу.
— Нечистая! — услыхали его вопль снаружи. — Сила нечистая!
За Савелием в баню вбежал казак повыше и приложился лбом в висящий над дверью ушат. Но это — меньшая из бед, которые ходят парами. Одного взгляда было довольно, чтобы понять — дело плохо.
— Игнат! — позвал казак.
— Нечистая! Братцы! — продолжал кричать Савелий уже на улице. — Нечистая тута!
Игнат забежал в предбанник, выскочил и выпалил в воздух из ружья.
— Убег! Убег!!
Караульные тоже стали палить, все кроме Савелия.
— Нечистая, спасайся кто может! — по-прежнему голосил тот.
Игнат побежал к атаману.
— Что случилось?! — кричали встречные бурнаши и тоже, для острастки, палили вверх.
— Убег! Убег! — крикнул Игнат, завидев атамана на крыльце штаба.
Бурнаш дважды выстрелил в упор. Раненый согнулся, припал к земле и все твердил:
— Убег он, убег лазутчик… убег.
— Догнать! — грозно приказал атаман. — Взять живьем!
Все, кто были у штаба, вскочили на коней и мгновенно умчались. Кому ж охота помирать от руки озверевшего от ненависти батьки?
* * *
Мстители перепрыгнули через низкий забор у Сидоровой хаты и прижались к нему спиной. Хлопцы находились на задах центральной улицы станицы.
— К разъезду поскачем, — сказал Данька. — Яшка, стой!
— Я догоню вас, — цыган нырнул за угол и скрылся в противоположной стороне.
Данька и Валерка бросились к опушке.
Пока караульный у коновязи старался рассмот реть, что происходит и почему стрельба, Яшка прошмыгнул за его спиной к лошадям. Не поднимаясь, он прополз под лошадиными животами и разрезал ножом седельные подпруги.
— Красные! — завопил кто-то уже совсем рядом.
— В ружье!
— Убег!
— По коням!
