Про это | страница 21



Вижу,
           вижу ясно, до деталей.
Воздух в воздух,
                              будто камень в камень,
недоступная для тленов и крошений,
рассиявшись,
                         высится веками
мастерская человечьих воскрешений.
Вот он,
             большелобый
                                       тихий химик,
перед опытом наморщил лоб.
Книга —
               «Вся земля», —
                                             выискивает имя.
Век двадцатый.
                            Воскресить кого б?
— Маяковский вот…
                                    Поищем ярче лица —
недостаточно поэт красив. —
Крикну я
                вот с этой,
                                  с нынешней страницы:
— Не листай страницы!
                                          Воскреси!

>Надежда

Сердце мне вложи!
                                    Крови́щу —
                                           до последних жил.
В череп мысль вдолби!
Я свое, земное, не дожи́л,
на земле
                 свое не долюбил.
Был я сажень ростом.
                                   А на что мне сажень?
Для таких работ годна и тля.
Перышком скрипел я, в комнатенку всажен,
вплющился очками в комнатный футляр.
Что хотите, буду делать даром —
чистить,
              мыть,
                        стеречь,
                                       мотаться,
                                                        месть.
Я могу служить у вас
                                      хотя б швейцаром.
Швейцары у вас есть?
Был я весел —
                            толк веселым есть ли,
если горе наше непролазно?
Нынче
            обнажают зубы если,
только чтоб хватить,
                                     чтоб лязгнуть.
Мало ль что бывает —
                                         тяжесть
                                                         или горе…
Позовите!
                  Пригодится шутка дурья.
Я шарадами гипербол,
                                        аллегорий
буду развлекать,
                              стихами балагуря.
Я любил…
                   Не стоит в старом рыться.
Больно?
                Пусть…
                           Живешь и болью дорожась.
Я зверье еще люблю —
                                           у вас
                                                     зверинцы
есть?
           Пустите к зверю в сторожа.
Я люблю зверье.
                               Увидишь собачонку —
тут у булочной одна —
                                        сплошная плешь, —
из себя