— А мне не терпится увидеть результат, — сказал Кэм, закрывая меню. Если не остановить Дану, она будет допрашивать Лалли в течение всего обеда. — Я сделал выбор. Нет ничего вкуснее пойманной сегодня рыбы. Вы согласны, Том?
За обедом говорили о тонкостях рыбалки и проблемах рынка недвижимости. Как только у Кэма появились деньги, он купил матери домик в Сиднее в надежде, что она будет жить там более или менее постоянно и они смогут чаще видеться. Надежды не оправдались. Она немедленно сдала дом в аренду и отправилась путешествовать, вполне довольная жизнью.
— Ты помнишь, что дом в Сиднее всегда в твоем распоряжении, мама? — неожиданно для самого себя спросил Камерон.
Дана взглянула на него в недоумении:
— Конечно. Это справедливая компенсация за те годы, которые я пожертвовала на твое воспитание. Деньги за аренду позволяют путешествовать в моем фургончике куда захочу.
— Ты могла бы изменить жизнь ради подходящего мужчины и поселиться в настоящем доме, — пробормотал Том с шутливой улыбкой, но сразу нахмурился и отодвинул тарелку.
Кэм посмотрел на часы. Они просидели за столом не более получаса, но ему казалось, что время тянется бесконечно медленно.
— Мои родственники живут в Квинсленде и на Торресовом проливе, — поддержала разговор Лалли, гоняя кусочек картошки вилкой по тарелке. — Мама старается навещать их хотя бы раз в два года. Я, бывало, с удовольствием сопровождала ее. — Она мельком взглянула на Кэма.
«Ах, Лалли. Маму никто не интересует. Напрасно стараешься».
До конца обеда говорили о кухне аборигенов и кулинарных традициях вообще. Потом Дана предложила перейти к кофе.
— К сожалению, мы торопимся. Надо еще найти гостиницу для ночевки. Рад был… повидаться. — Кэм кивнул Тому, но не сделал попытки поцеловать или обнять мать, которая даже не поднялась из-за стола, чтобы попрощаться с сыном.
Кэм взял Лалли за руку, и они вышли из ресторана.
— Ваша мать показалась мне очень… независимой, — дипломатично заметила девушка.
Кэм видел, что она старалась удержаться от комментариев, и оценил ее такт. Он и сам старался не поддаваться привычному разочарованию, чтобы не портить остаток вечера.
— Она не меняется, я здесь бессилен. — Он пожал плечами.
Кэм действительно пытался наладить контакт с Даной, используя все доступные средства связи. Она редко отвечала ему.
— Мать старалась лечить вашу бессонницу в детстве? — нахмурилась Лалли.
— Она считала мою бессонницу глупым капризом, который страшно ее раздражал. — Кэм не мог сосчитать, сколько ночей в прошлой кочевой жизни с матерью провел без сна.
