— У нее были серьги. Но не эти. Моя мать ей подарила на свадьбу.
— А ее родители подарить не могли? Кажется, она у них единственная дочь?
— Да, одна дочь была у них… — Прошла целая минута, прежде чем он смог продолжать. — Но они не в состоянии делать такие подарки. Особенно сейчас, когда отец на пенсии… Постойте, а может, взяла у какой-нибудь подруги? Поносить денек-другой…
— Никто вам не звонил по этому поводу? — спросил капитан.
— Нет.
— Вот видите, и к нам никто не обращался. А люди, давшие на время такую ценность, узнав о гибели вашей жены, захотели бы вернуть серьги. Не правда ли?
Рахим Саидов опустил голову. Он оказался в двусмысленном положении. У жены его было столько секретов от него, она жила какой-то невероятной жизнью…
— Товарищ капитан, неужели?.. — Он залился краской.
Капитан догадался, что хотел сказать Рахим Саидов.
— Об этом я собирался у вас спросить. Вы ничего не замечали… в поведении жены? — задал он наконец главный вопрос.
Рахим Саидов еще ниже склонил голову. Нет, ничего особенного не замечал. А вот теперь холодной змеей заползало в сердце подозрение. Почти каждую неделю у нее красивое белье, дорогие туфли. Мунисхон радовалась, показывая их мужу. Рахим Саидов не придавал этому значения.
Он сказал виновато:
— Постоянная занятость… Работы много. Третий год уже бьемся над созданием нового препарата. Ухожу утром, возвращаюсь поздно вечером. Часто уезжаю. Ничего не замечал… такого.
Но в памяти всплыл один случай. Кажется, это было в начале осени. В тот день он рано вернулся с работы. Мунисхон дома не оказалось. Ему хотелось есть. Он зашел в кухню, открыл стоявшую на плите кастрюлю. Пахнуло прокисшей едой. В сердцах захлопнул крышку. Пришлось вскипятить чай и довольствоваться бутербродом… Потом включил телевизор. Передавали последние известия. За окном сгущались сумерки, жена все не возвращалась. Он начал беспокоиться. Закурил и, чтобы проветрить комнату, открыл форточку. Форточка задела ветку клена, и с нее сорвались желтые листья. Рахим Саидов следил, как они, кружась, опускались на влажную землю. У подъезда остановилась «Победа». Из нее вышла Мунисхон со свертком в руках. С минуту она стояла, разговаривая с водителем. Рахим слышал ее смех. Потом вбежала в подъезд.
Рахим Саидов поспешил в прихожую встретить жену. Щеки ее раскраснелись, дышала часто, видно, по лестнице поднималась бегом.
— Рахимджан-ака, извините, что задержалась! В магазине была, — быстро проговорила она и подставила щеку для поцелуя.
