– М-да, видимо, я кое-чего недопонимаю, – развел руками Тукалин, – и, видимо, недопонимал с самого начала. Но сейчас, когда группа Бокши перешла все границы разумного…
– И это хорошо, очень хорошо, – как бы сам про себя произнес Карпухин, – и тот факт, что в момент ограбления магазина в подсобном помещении находился сторож с продавщицей, и по поводу ограбления магазина уже зашевелилась милиция, включая и районный отдел НКВД, – это всё очень хорошо, лейтенант, очень хорошо. Больше шума – больше шансов, что мукачевский резидент купится в конце концов на банк штрафников, которым остаться в Советском Союзе после того, что они натворили, равносильно тому, чтобы поставить самих себя к стенке и самим зачитать расстрельный приговор.
Карпухин покосился на Тукалина:
– Надеюсь, сейчас-то проникаешь, о чем я говорю?
– Так точно, товарищ генерал! Вроде бы как доходит.
– Вот и хорошо, что доходит. Если уж до тебя, разработчика этой операции, всё это доходит с таким трудом, значит мукачевский резидент должен проглотить нашу наживку. Должен! И иного варианта, лейтенант, у нас с тобой быть не может. Дол-л-л-жен!
Понимая всю ответственность, которую он взвалил на себя, предложив и настояв на операции, генерал-майор Карпухин пытался через восприятие старшего лейтенанта Тукалина убедиться в том, что «Закарпатский гамбит» – это единственно правильная в данной ситуации мышеловка, в которой должен оказаться Вербовщик.
– Что с просьбой Бокши? – спросил он, подняв на Тукалина покрасневшие от усталости глаза.
– Это?..
– Да, относительно уголовного миpa в Мукачево.
– Все подобрано, товарищ генерал. И кто в паханах ходит, и кто шестерит на него. Как говорится, вся картотека в наличности.
– Та-ак, хорошо. И когда первая связь с группой?
– Завтра. В условленном месте на окраине города.
– Хорошо, очень хорошо. Чем быстрее мы закрутим это дело, тебе больше шансов взять Вербовщика за жабры. Кстати, легенду относительно своего пребывания в Мукачево уже отработал?
– Так точно! Мастер-часовщик. Даже каморку себе подобрал для проживания и работы.
– Считаешь, что справишься? – сделал «стойку» Карпухин. – Насколько я догадываюсь, часовых дел мастера – это настолько тонкая работа, что… К тому же к тебе поначалу присматриваться будут, как бы проверять на вшивость.
– Справлюсь, товарищ генерал, справлюсь. Можете даже не сомневаться. Я же в часиках еще с детдома копаться любил. А у нас там такой мастер был, что ого-го! Ему даже швейцарские часы с боем чинить доверяли.
