– Если мы уйдём, то недеры выйдут в пустоши, и загнать их обратно в Ордаэр будет очень и очень сложно, – Сиана, в отличие от своей подруги, которая буквально кипела от переполнявших её чувств, говорила тихо и спокойно.
– А если не уйдём, то потеряем половину хранительниц ордена! Это будет невосполнимая утрата, и ты это знаешь!
– Мы не можем уйти, во всяком случае, сейчас, – хранительница была непреклонна.
– Хорошо! Что ты предлагаешь?
– Мы соберём круг и попробуем заглянуть внутрь этого куба! – от негодования Исида задохнулась.
– А если нас уничтожат, то что дальше будет? – Сиана села на стул, стоявший в палатке, и склонила голову над картой местности.
– Что будет дальше, я хочу знать! – повторила Исида.
– Не уничтожат, они заняты, прислушайся, – голос Сианы был какой-то потусторонний, и Исида поняла, что сейчас перед взором сестры открыт мир нитей.
Вокруг Исиды привычно исчезли тени, и всё вокруг стало зеленовато – жёлтым, как и раньше, когда она пробовала смотреть иначе в ночное время суток. Куб теперь буквально пылал. Его краски стали такими яркими, что глазам становилось больно, но марк вокруг оставался таким же непроглядным. Хранительница заметила тонкую серебряную линию силы, тянущуюся откуда-то изнутри куба и скрывающуюся за горизонтом. От неё исходил какой-то едкий, неприятный запах, который всегда исходил от всей магии шакти; такой же, как в давно посещённом ею храме. Единственном храме, уцелевшем с тех давних времён, когда остатки этой расы ещё не ушли в нижние миры. Тогда она тоже смотрела так же иначе, и запах был такой же. Недеры и их повелители пришли оттуда, где ещё оставались шакти, а, значит, кто-то мог использовать их знания. И неважно было то, как они были получены, главное то, что знания этой расы в плане магии были, пожалуй, единственным, что могло легко противостоять знаниям её ордена.
– Да. Ты права. Собирать круг снова? Силы в камнях осталось мало. Ярость небес отняла у нас почти все, что было, – Сиана, словно обращались не к ней, все так же задумчиво смотрела на карту.
Исида уже готова была повторить свой вопрос, но лёгкий кивок головы пресёк эту попытку. Первая дочь развернулась и, откинув полог шатра, вышла в ночь.
К ней сразу же подошёл старший кеннатр из свиты Рагота. Как только хранительница взглянула на него, то сразу поняла, что случилось что-то непоправимое.
– Алгар мёртв, достопочтенная, – голос гвардейца дрожал. – Кеннатр Глант от наездников принял командование на себя до особых распоряжений. До этого он служил в пехоте и пришёл в соединение Торгала только по просьбе последнего.
