Пламя свечи колебалось от каждого резкого движения Кенаса, отбрасывая порой смешные, порой отталкивающие тени на стены шатра, но никто не обращал на это внимания. Внимательно вслушиваясь и нередко прося повторить сказанное, люди готовились вскоре отправить в бой своих солдат, зная, что любое пропущенное слово или тактический элемент, может поставить под угрозу уничтожения не только его подразделение, но и подразделение соседей. Один за другим они выходили из шатра алгара и двигались в направлении своих отрядов. Раздражённые долгим бездействием люди с ворчанием вставали с земли и строились ровными, стройными рядами, а затем по очереди покидали лагерь. Каждый солдат в армии алгара обмотал ноги тряпками, чтобы создавать как меньше шума. Наездникам было намного проще – для траэти скалы были родной стихией, и эти огромные ящеры, несмотря на тяжесть своих доспехов и человека на спине, с лёгкостью карабкались по почти отвесным обрывам, минуя более удобные тропы. Единственное, что мог сделать наездник в такой ситуации, это как можно крепче схватиться за седло и молить Богов о том, чтобы ремни, которыми он был привязан к крупу животного, выдержали.
Вскоре лагерь опустел, оставив после себя лишь костры и неубранные шатры. Это было сделано на случай, если противник заметит их, чтобы у него не возникло подозрения в том, что империя знает о мрачных. И что она готовится нанести решительный удар.
Три часа спустя
– Вперёд! – дикий рёв, иначе его назвать было просто нельзя, расколол небо над головой, и пять тысяч траэти сорвались со скал.
– Залп! – горящие стрелы взвились в ночное небо и, оставляя россыпи искр, обрушились смертельным дождём на сгрудившихся посреди кратера давно потухшего вулкана пекхотов.
– Залп! – ухнули ковши пятидесяти киттар, и огненные кометы, прочертив во мраке ночи длинные огненные полосы, упали на застывших от неожиданности врагов.
Вой боли тысяч обожжённых и покалеченных людей прокатился гулким эхом, отражаясь от стен кратера. Надо отдать должное атакованным – той минуты, в течение которой лучники сделали двенадцать залпов, а прямо посреди их лагеря взвились вверх пятьдесят огненных смерчей, хватило, чтобы собраться в некое подобие строя. Строй был странным и непривычным для войск империи, привыкших сражаться плечом к плечу. Пекхоты стояли цепью, как лучники. А место упавшего в передних рядах оставалось свободным. Но так было лишь в центре, там, куда через несколько секунд должен был врезаться Хетанх вместе со своими пятью тысячами наездников.
