И вдруг Иван Иванович остановился и круто повернулся к ней:
— А как ваш мальчик? Мы им довольны, надо сказать.
Стало быть, он знал, кто она такая, и помнил ее мальчика?
Она немного растерялась от неожиданности, густо порозовела и положила обратно на стол записную книжку.
— Мой мальчик? Он… очень хорошо… Все хорошо. Спасибо. Большое спасибо! Муж давно говорил, что его нужно перевести из прежней школы в другую. Очевидно, была ошибка в том, что мы, отдавая его в сто тридцатую, рассказали о нем все. Это, конечно, вызывало интерес у товарищей, может быть самый лучший, сочувственный интерес, но все-таки все время напоминало ему о том, что он пережил… И о том, что… ну, как бы это сказать… что его семейное положение отличает его от большинства его сверстников.
— Да, да… возможно, возможно… — ответил Иван Иванович. — Сколько мальчику было лет, когда вы разыскали его?
— Когда он остался без матери, ему было лет шесть. Но я… я, к сожалению, нашла его не сразу.
— А своих детей у вас нет? И не было?
— Нет.
— Значит, он у вас, ну, скажем, лет шесть примерно?
Она кивнула.
— Хорошо растите сына, Галина Андреевна.
Она удивилась: вот как, он даже помнит, как ее зовут!
— Да, да… А ведь задача вам досталась не легкая. Когда усыновляют ребенка двух-трех лет — много проще. А этот период роста и родным матерям другой раз дается трудновато.
— Нет, мне не трудно… я бы не сказала, что трудно…
Галина Андреевна задумалась, как будто пристально вглядываясь в свою домашнюю жизнь.
— Нет, не трудно. Даже легко, — решительно повторила она.
Он посмотрел на нее с живым и непритворным любопытством:
— В самом деле? Но будьте готовы к тому, что каждый день может принести вам какую-нибудь неожиданность. Тогда от вас потребуется и терпение, и проницательность, и находчивость. Отрочество!.. Самое сложное время. В отрочестве просыпается первое критическое сознание человека. Это, так сказать, пора первых дерзаний, доходящих другой раз до крайностей… Рост — не лестница: ступенька, еще ступенька — и благополучно добрался до верха. Нет. Другой раз срываются… И часто старший чувствует себя беспомощным, не знает, как и подступиться к подростку. Но вы растите сына хорошо… Человеку и вообще-то полагается разнообразное счастье, особенно человеку растущему. А ваш, мне кажется, получает большой, основательный паек внимания, впечатлений, серьезных и дружеских чувств.
Зазвонил телефон. Он снял трубку:
— Вы у себя? Я позвоню потом.
— Простите, — сказала Галина Андреевна поднимаясь. — Я отняла у вас пропасть времени.
