— Я предложил тебе тасманский проект только потому, что ты его заслужила. Я посчитал, что он подойдет тебе по стилю больше, чем мне. И я думал, что ты обрадуешься. И мне жаль, если у тебя другое мнение.
Ему было жаль. Не потому, что он ее не любил. Не потому, что она стояла перед ним, обнажив душу и не получив ничего взамен. Ему было жаль, что она неправильно его поняла.
На этот раз это значило «прощай».
Она отвернулась от него, но поняла, что еще не все ему сказала.
— Знаю, тебе кажется, что ты нашел способ не дать матери определить твою дальнейшую жизнь. Но ты решительно повторяешь ее ошибки. Отталкиваешь от себя людей. Все время. И как только ты определяешь: пора, — это конец. Альтернативы не остается. Никого не остается.
Она не стала дожидаться, чтобы узнать, услышал ли он хоть одно ее слово.
— Я иду на прогулку. Вернусь через два часа. Чтоб тебя не было к этому времени, иначе охрана вышвырнет тебя из комнаты. Я могу это устроить, знаешь ли. Я знаменита тем, что умею находить общий язык с администрацией.
Не останавливаясь, чтобы взять пальто или сумку, Ханна вышла из номера и быстрыми шагами направилась к лифтам.
Несколько дней спустя Брэдли сидел в кафе на Бранвик-стрит, наблюдая за уличным музыкантом, игравшим незнакомую песню. Мысли его были заняты другим.
Спенсер жужжал, словно комар, у него над ухом, расписывая, как несказанно ему повезло. Какая честь ему оказана — сопровождать босса в поездку по Аргентине, не шутка ли. Что он возьмет с собой. О том, что Ханна все отлично организовала и ему нечего больше делать, но он уверен, что справится.
— Извини. Что ты сказал? — спросил Брэдли.
— Ханна, — повторил Спенсер, и это имя отозвалось в груди Брэдли тупой болью.
Никто не посмел упомянуть ее имя с тех самых пор, как во вторник утром он ворвался в офис и объявил, что она тут больше не работает и обсуждению это не подлежит.
— Она блестяще спланировала поездку, — закончил Спенсер и тут же осекся, поняв, что сделал что-то не так.
В этот момент мобильный телефон на столике издал душераздирающую трель, и он схватил его с отчаянием утопающего.
— Это из аэропорта. Мне надо найти место потише.
«Да, ступай», — подумал Брэдли, снова переводя взгляд на музыканта, но тот уже собирался уходить.
— Она все еще не нашла другую работу.
Брэдли вздрогнул и повернулся в сторону раздражающего звука. Соня. Он уже подзабыл, что она тоже сидела за столиком.
— Ханна, — пояснила Соня на случай, если он не понял, о ком она. Словно Ханна и без напоминаний не шла у него из головы.
