Быть может, Элиза и унаследовала от матери грациозность и умение танцевать, но Брэдли не обратил на нее внимания. Его взгляд был прикован к одной только Ханне. А точнее, к ее покачивающимся бедрам, сливочной коже в разрезе платья и длинным волосам. Каждое ее чувственное движение напоминало ему, как приятно было держать ее в объятиях, как она шептала его имя, какой на ощупь была ее кожа. Она танцевала, не замечая группу мужчин, которые танцевали так близко от нее, как только можно, не покидая своих спутниц.
Лебедь в утином пруду. Ей здесь не место — если когда-нибудь вообще было. Она переросла этих людей. Она не останется.
Он последовал за ней, чтобы убедиться, что она вернется в Мельбурн. И теперь он был в этом уверен. Теперь можно было оставить для нее сообщение и уйти.
Поставив чашку на столик, Брэдли наклонился вперед, опершись локтями о колени. Потом опять откинулся на спинку. Проклятье.
— Невежливо уходить раньше жениха с невестой, — заметила мать Ханны, занимая противоположный конец кушетки.
В яблочно-розовом она выглядела поистине обворожительно. Если она ставила цель выделиться в розовой гамме, то ей это удалось. Судя по оценивающему взгляду женщины, разговор предстоял неприятный.
— Мне знаком ваш тип, — сказала она.
— Какой именно?
— Вы — игрок. Не семьянин. Я это знаю точно. К таким, как вы, я всю жизнь чувствовала влечение.
Брэдли сложил руки на груди и вгляделся в толпу.
— Вежливо это или нет, плевать на манеры; хотите, чтобы я ушел? — Он поднялся.
Она положила загорелую руку ему на колени.
— Я видела, как вы смотрите на мою дочь.
Он не отреагировал. Однако его глаза продолжали искать Ханну среди танцующих, но она опять исчезла. Он чертыхнулся себе под нос.
— Элиза больше похожа на меня, — продолжила Вирджиния. — Она все схватывает на лету и умеет манипулировать людьми. А Ханна совсем другая. В ней нет ни капли хитрости. Она играет по правилам, старается изо всех сил и думает, что это принесет ей успех. В любви, работе и по жизни. Она во всех видит только хорошее — даже в тех, кто этого не заслуживает.
Внезапно Брэдли почувствовал себя так, словно его сдавливают огромным гидравлическим прессом. Он взглянул на Вирджинию, которая следила за ним, как ястреб за добычей.
— Если вы собираетесь узнать о моих намерениях относительно Ханны, будете разочарованы. Я не любитель говорить о своей личной жизни.
— Брэдли?
Перед ним стояла Ханна — женщина, при взгляде на которую у него все теплело внутри. Женщина, которая избегала его целый день. Она перевела взгляд с него на Вирджинию, видимо, ощутив напряжение между ними.
