Влияния же на него, по словам близко знавших его людей, не имел никто. Ламмаш говорил фельдмаршалу Маргутти, что влияние на Франца Иосифа мог бы иметь только такой человек, который принадлежал бы по рождению к самой высшей титулованной знати, обладал бы исключительно блестящими талантами и огромными познаниями, был бы несметно богат и ни разу в жизни не попросил бы императора ни о чем для себя лично. «Но, слава Богу, — добавлял Ламмаш, — такого человека на свете не существует!..»
После обеда приезжала подруга императора, артистка Екатерина Шратт, и он с ней играл часа полтора в тарок. Ложился спать в девять часов вечера. Эрцгерцог Леопольд Фердинанд в своих воспоминаниях совершенно серьезно приписывает расхождение императора и императрицы главным образом их образу жизни: она превращала ночь в день и день в ночь, он ложился в девять и вставал в четыре.
Эта однообразная, размеренная, скучная жизнь шла изо дня в день, из года в год, — он процарствовал, как известно, 68 лет. Порядок дня несколько нарушался в дни придворных балов и парадных спектаклей, — ни того ни другого Франц Иосиф не любил и мог бы повторить знаменитую фразу: «Жизнь была бы вполне приемлема, если б не развлечения». Не доставляли ему большого удовольствия и приезды иностранных гостей.
Любил он, по словам знавших его людей, только саксонского короля Альберта, с которым часто подолгу охотился в горах. Это был его единственный друг. Хорошо относился к Эдуарду VII, подчеркнуто современный стиль которого, столь чуждый его собственному стилю, видимо, забавлял старого императора, Вильгельма II он недолюбивал, чтобы не сказать: терпеть не мог. Князь Бюлов, бывавший при их встречах, откровенно говорит: «Вильгельм II действовал на нервы Францу Иосифу, как тот ни старался это скрывать». С русским двором отношения были корректно-холодные, притом с давних времен. Бисмарк где-то пишет, что у императора Александра II меняется лицо, когда произносят имя Франца Иосифа (вероятно, из-за австрийской политики в пору Крымской войны, — стихи Тютчева весьма памятны). Впоследствии отношения стали лучше. При графе Капнисте Франц Иосиф 6 декабря приезжал в русское посольство и, здороваясь с послом, снимал перчатку: показывал, что знает этот русский обычай. Он был русским фельдмаршалом, имел Георгиевский крест III степени и русскую медаль, которой в 20-м столетии не помнил никто из русских офицеров: медаль за войну 1849 года. По случайности другая медаль — по случаю 300-летия дома Романовых — была ему доставлена за два дня до начала мировой войны.
