— Я не сказал, что поставлю его на пирамиду.
— Еще лучше!
— Я сказал, что достану кристалл, возьму под контроль энергию и спрячу его. Предварительно разобрав на девять частей. Каждый из девяти жрецов получит свою часть.
— А планета, а люди?
— Люди! — неожиданно взорвался жрец. — Крокодил на блюде! Ты посмотри на них! Стадо баранов! Они палец о палец не ударят, чтобы изменить свою жизнь! Ходят просить у Богов помощи в том, что вполне могут сделать сами! Обладают волей, а тратят ее на все, что угодно, только не на свою жизнь. Имеют разум, а не хотят даже умом пользоваться, могут любить, а тратят свою жизнь на ненависть и зависть! Нет уж, не хотят использовать свои волю и разум сами, значит, их используем мы! Все, точка!
— Не кричи, я хорошо слышу.
— Прости.
— Люди молоды, и если они погибнут…
— Если они от чего и погибнут, то от незнания собственной природы и нежелания пользоваться ею.
— У них еще идет процесс накопления знаний и…
— Он у них изрядно затянулся, и я не готов тратить свою жизнь, ожидая, когда стадо проснется.
— Однажды они поймут.
— Что поймут? Что у них есть воля? И что? Ну, попытался Эхнатон им это втолковать, что в итоге? Многие его поняли? И даже те, кто поняли, все забыли, как только он умер!
— Его ученики.
— Три сотни полоумных в пустыне? Не смеши меня. Речь сейчас не о них, а о цивилизации людей в целом!
— Они еще дети!
— Они ленивые и самодовольные дети! Дети, которые ничему не хотят учиться!
— Не все.
— Согласен, но те, кто хотят, все равно выучатся, а остальные меня не интересуют. Люди желают получить все, ничего не делая? Отлично, мы дадим им эти иллюзии!
Жрец встал и прошелся по кабинету.
— Ну а если узнают они, что Бог Един, что с того? Опять начнут молить его о посевах, дожде, золоте. А мы создадим новые религии. Только вот энергию оставим у себя! Они все равно не понимают, что являются детьми Самого…
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем тебе столько энергии жизни? К тому же пророчество.
— Плевать я хотел на пророчество! Воля человека — вот самое сильное пророчество! Моя воля!
Хатшепсут грустно и задумчиво посмотрела на Небмаатру:
— В какой момент ты стал таким? Нет. В какой момент мы все стали такими? И зачем нам это?
— Зачем?
Жрец подошел к креслу и, придвинув его ближе к гостье, сел на подлокотник.
— А зачем тебе нужно было становиться жрицей? И почему мы просто не могли быть вместе?
— Я думала…
— Нет, ты не думала, ты делала выбор! И выбор был в пользу твоей гордости. И силы.
