Я поспешно стал его убеждать даже и не думать об этом. Нет ничего опаснее, чем благие намерения молодежи, которая проявляет сочувствие и искренне старается помочь вам.
Настроение Денниса вдруг резко переменилось. Он нахмурился и напустил на себя вид светского льва.
— Я почти все утро провел с Летицией, — сказал он. — Знаешь, Гризельда, она и вправду очень огорчена. Не хочет показывать виду, конечно. Но она очень огорчена.
— Хотелось бы верить, — сказала Гризельда, тряхнув головкой.
Гризельда не особенно любит Летицию Протеро.
— По-моему, ты несправедлива к Летиции, вот что.
— Ты так думаешь? — сказала Гризельда.
— Сейчас почти никто не носит траур.
Гризельда промолчала, и я тоже. Деннис не унимался:
— Она почти ни с кем не может поделиться, но со мной-то она говорила. Эта история ее жутко взволновала, и она считает, что надо что-то предпринимать.
— Она скоро убедится, — сказал я, — что инспектор Слак разделяет ее мнение. Он сегодня собирается зайти в Старую Усадьбу, вполне вероятно, что от усердия в поисках истины он сделает жизнь тех, кто там живет, совершенно невыносимой.
— А как ты думаешь, в чем истина, Лен? — внезапно спросила моя жена.
— Трудно сказать, дорогая моя. Сейчас я вообще не знаю, что и думать.
— Ты, кажется, говорил, что инспектор собирается проследить, откуда тебе звонили, когда вызвали к Абботам?
— Да.
— А он сумеет? Ведь это очень трудно сделать, да?
— По-моему, вовсе не трудно. На центральном коммутаторе отмечают все звонки.
— О! — И моя жена надолго задумалась.
— Дядя Лен, — сказал мой племянник, — с чего это ты так набросился на меня сегодня утром, когда я пошутил, что ты, мол, хотел, чтобы полковника Протеро кто-то прикончил?
— А потому, — сказал я, — что всему свое время. У инспектора Слака чувство юмора отсутствует. Он принял твои слова за чистую монету, он может подвергнуть Мэри перекрестному допросу и выправить ордер на мой арест.
— Он что, не понимает, когда его разыгрывают?
— Нет, — сказал я. — Не понимает. Он добился своего теперешнего положения неустанным трудом и служебным рвением. У него не оставалось времени на маленькие радости.
— Он тебе нравится, дядя Лен?
— Нет, — сказал я. — Отнюдь. Я его терпеть не могу. Но не сомневаюсь, что в своей профессии он достиг многого.
— Как ты думаешь, он докопается, кто убил старика Протеро?
— Если не докопается, — сказал я, — то вовсе не от недостатка усердия.
В дверях возникла Мэри и объявила:
— Там мистер Хоуз вас спрашивает. Я его провела в гостиную. Вам записка. Ждут ответа. Можно словами.
