Ах да, в другой руке поводок, заканчивающийся лиловым щенком.
Сумку с вещами, - одну на двоих, - нес Эрилив.
Сказать, что Марсик произвел фурор - это не сказать ничего. На нас оглядывались и
показывали пальцем. Его пытались потискать дети, которым лиловый щенок не казался
страшным собаком, а потому его непременно нужно было погладить и почесать за ушком.
Несколько девушек 'соплеменниц', из той же породы гламурных блондинок, горя глазами,
задавали вопрос: 'Где?! Где могут так покрасить их собачек?' Пришлось сказать, что
красила сама, жутко дорогой и редкой краской, привезенной из Бразилии. М-да. Про то,
что все встречные особи женского пола ломали глаза об Эрилива, я молчу. Это и так
понятно, и уже привычно. Тот только изредка закатывал глаза, когда очередная моя
'соплеменница' наклонялась к песику, выгодно выпячивая то, что считала особо
выдающейся частью тела. Тут уж по разному, кто гордился филеем в микро-шортах или
юбке, кто содержимым декольте. Но практически все не забывали про губки рыбкой. А
Эрилив сдерживался изо всех сил, чтобы не смеяться в голос. Теперь-то он знал, что
означает это дебильное выражение лица. Впрочем, сегодня звездой программы был не
лирелл, а Марс, так что он легко отделался.
В электричке мы заняли свободные места, и я смогла расслабить лицо. Вот уж не
предполагала, что 'держать губы' - это так тяжело. Невольно зауважала девушек,
способных на такое постоянно. Эрилив только посмеивался, но комментариев не
отпускал. И только, когда я приняла свое нормальное выражение, он не выдержал и,
хрюкнув от смеха, спрятал лицо в ладонях.
- А кто сказал, что быть девушкой легко? - философски протянула я онемевшими губами,
и он мелко затрясся от смеха.
Доехали мы до моего дома без приключений. Взяв на вокзале такси, благополучно
высадились у 'хрущевки' родителей, и я, жестом указав на дом, произнесла:
- Ну вот, смотри. Вот в этой халупе я выросла, и тут же продолжают жить мои родители.
- Да? - он оглядел пятиэтажку. - Я думал все хуже. А так ничего в целом, нормальный
дом.
- Ну, тогда затаивай дыхание, и не дыши, пока не дойдем до второго этажа, -
предупредила я его и нырнула в подъезд.
- Боги! - выдохнул лирелл на лестнице. - Почему так пахнет-то?
- А я тебя предупреждала, чтобы не дышал, - фыркнула я, стараясь не рассмеяться.
- А надписи на стенах зачем? И вот та, про Вичку-стерву - это про тебя?
- Ага. Мое имя увековечено в веках.
- Почему в веках? - Эрилив стоически пытался не дышать.
