— Нет, — я покачал головой. — Просто не люблю шумные застолья.
— Поль, а вы давно в этом мире? — неожиданно спросила Анастасия.
— Можно сказать, что недавно.
— Нравится?
— Не знаю… Ещё не разобрался. Я же практически ничего не видел.
— Неужели? — она недоверчиво прищурилась. — И никаких приключений не было? Ну что-же вы так, Поль! Этот мир, можно сказать, создан для мужчин. Для тех, — уточнила она, — которые достойны носить штаны и оружие. А Старый мир почему покинули? Им овладело беспокойство, охота к перемене мест?
— Именно так. Весьма мучительное свойство, немногих добровольный крест, — я закончил цитату и усмехнулся. — Будем считать, что просто устал от цивилизации.
— А я сделаю вид, что вам поверила. — она шутливо склонила голову и засмеялась. — Вы интересный человек, Поль Нардин. Думаю, что мы с вами поладим.
— Я тоже на это очень надеюсь. А что подтолкнуло вас? — поинтересовался я. — Чамберс рассказывал, что вы и в Старом свете не сидели на месте. Не скажешь, что вы устали от цивилизации.
— Видите ли, Поль, там осталось много хорошего и дорого. Лично для меня. Мои друзья, приятельницы, родственники. Могилы моих предков. В Старом свете сейчас 1988 год, — она грустно усмехнулась и пояснила. — Никак не могу привыкнуть к здешнему летосчислению. То, что происходит в моей стране… Там… Я не хочу видеть то, что с ней сделают через пять-десять лет. Когда я увидела, как Горбачёв, лижет задницу американцам, то поняла — мою страну предали. Предали всё, что составляло нашу жизнь. Новый мир стал для меня настоящим спасением. Знаете, в чём разница между старым и новым миром? Здесь нет границ и государственных интересов. Тех самых, ради которых идут на предательство. И это прекрасно.
— В Советском союзе так плохо?
— Плохо? Нам никогда легко не было. А сейчас… Становится плохо. И будет во сто крат хуже. Уже сейчас, как тараканы, из всех щелей выползает длинноволосая образованщина. Они будут орать на митингах, голосать, требовать и обличать. Потом, когда весь свет поймёт, что империи уже нет, каждый дикарь сочтёт нужным пнуть мёртвого льва. Это очень по человечески, — толкнуть упавшего. А интеллигенция вытащит на свет божий грязное бельё. Будут размахивать им на всех перекрёстках и сами же этим гордиться. Бывшие враги будут хвалить, снисходительно похлопывая по плечику, а они — каяться, предавая память наших предков и будущее своих детей. Уроды. Мужчинки, в жизни не забившие гвоздя в стену, будут расправлять худенькие плечи, кичась своей храбростью. Этим людям главное пошуметь, послушать свой голос. Очкастое ничтожество, походу решающее мировые проблемы в тесноте кухонных посиделок. Гумилёв правильно сказал: «Нынешняя интеллигенция — это такая духовная секта. Что характерно: ничего не знают, ничего не умеют, но обо всем судят и совершенно не приемлют инакомыслия».
