— Учреждение с каждым днем кажется мне все огромней, — сказала она бригадефюреру, добравшись наконец-то до цели.
— Каждый день вы знакомитесь со все новыми помещениями. Впрочем, мы в самом деле разрастаемся. Работы все прибавляется, аппарат растет.
— Иногда кажется, что здесь поместился бы целый город.
— В определенном смысле в этом заключается наша цель, если вы имеете в виду, что забота и надзор государства включает в себя всех и вся и что никто не вправе оказаться вне пределов этой заботы. — Он снова посмотрел на нее ненавистным ей взглядом и приказал идти в его комнату. Мария не шелохнулась.
— В чем дело? — спросил он.
— Я ожидаю ваших разъяснений.
— Моих разъяснений? — Бригадефюрер засмеялся. — Неплохая идея. Вы хотите, чтобы и в этом смысле вам давали разъяснения?
Мария глядела на незастланную постель.
— Так будет каждый день?
— Каждый день? Вы переоцениваете мой интерес к вам. Не каждый день, и не все время.
— Я хотела спросить: это часть моих обязанностей?
— Это часть ваших обязанностей до тех пор, пока я хочу, чтобы это было частью ваших обязанностей.
Это было ее обязанностью, как обязательства перед детьми, которые однажды покинут ее дом, как обязательства перед Роландом, которого больше не было с ней. Она склонила голову, вошла в комнату, расстегнула блузку и медленно стянула с себя юбку. Когда она осторожно снимала чулки, чтобы не наделать затяжек, бригадефюрер опрокинул ее на постель и сразу же овладел ею.
— Не надо так пугаться, — сказал он. — Мы же оба из плоти и крови.
В полдень он отпустил ее домой, выдав пальтишки для детей и освободив от службы внешнего наблюдения до тех пор, пока у нее не пройдет простуда. Ей нужно приходить на службу только в первую половину дня, чтобы разобрать дела и корреспонденцию, а заодно получше познакомиться с порядками в Учреждении.
«Ему нужен предлог», — подумала Мария. Почти бегом она покинула здание и только подойдя к собору перешла на более спокойный шаг. Перед «Закусочной Чарли» ее вновь настиг приступ кашля. Она в изнеможении прислонилась к стене у входа. Какая-то женщина остановилась возле нее и спросила, не нужна ли помощь. Марии недоставало воздуха, чтобы ответить, и она только молча замотала головой. Нельзя, чтобы твое поведение бросалось людям в глаза. Она заставила себя сдвинуться с места. Дома, на кухне, она вымылась, растерев кожу докрасна. А что, если она забеременеет от этого человека? Она попыталась представить себе, что станет делать тогда. Может быть, в этом было особое отличие: иметь ребенка от чиновника Учреждения? А Роланд, что же Роланд? Коробка, которую дал ей бригадефюрер, стояла на комоде, и Мария положила в нее детские пальтишки, принесенные сегодня.
