— Все, — подтвердила я.
— Это, часом, не сосед?
— Нет, тем более что у него окна не туда выходят. Да и чего там с одиннадцатого этажа разглядишь.
— Ну хорошо, стояла машина, и что? Сколько в доме народу? С чего ты взяла, что машина, даже чужая, имеет отношение к убийству?
— Да скорее всего никакого и не имеет, конечно. В подъезде сорок восемь квартир, и приехать могли куда угодно. Правда, в это время в половине квартир хозяева отсутствуют, но, конечно, и двадцать четыре многовато.
— Да погоди ты, не тарахти. С чего ты вообще взяла, что машина приезжала именно в этот подъезд?
— Потому что из нее вышел некий мужчина, вошел «именно в этот подъезд», — передразнила я Никиту. — Затем вышел — «именно из этого подъезда», сел и уехал. А через какое-то время приехали ваши.
— Черт! Ох, извини. Придется повторно опрашивать — к кому был гость. Может, он кого-то дома не застал?
— Это вряд ли. Слишком долго машина стояла.
— Ладно, твой «народ» описать этого визитера может?
— Нет, не думаю. Возраст средний, рост тоже, не негр, бороды нет, очки, может, и были, цвет волос неизвестно какой.
— Мда. Ну и то хлеб, не все же свидетели вроде Гордеева. А машину, значит, запомнил?
— Значит, запомнил, любит он их, видишь ли. Я сказала бы даже, более чем запомнил.
— В каком смысле?
Я пересказала Ильину все, что услышала от Славика. Сохраненный для потомков номер произвел на него даже большее впечатление, чем на меня.
— С ума сойти! Если только машина не в угоне, конечно. Да и сам водитель скорее всего не имеет отношения к убийству — что-то не верится в такой полный идиотизм: приехать, поставить машину у дома, подняться, зарезать и уехать, не обращая внимания на то, что машину мог кто-то заметить — но это ж возможный свидетель. И какой — мечта! Был в подъезде примерно в нужное время, мог что-то видеть, слышать и вообще… Ну, Рита, не ожидал. Пора тебе фамилию менять.
Я едва не свалилась с диванчика. Фамилию менять? Как-то раз господин Ильин уже пробовал примерить мне обручальное кольцо — я, правда, решила тогда, что это такой специфический юмор. Хотелось бы знать — сейчас тоже юмор? Я похлопала глазами — этакое безмозглое создание, из тех, которые так нравятся мужчинам. Но получилось не очень убедительно. Роль очаровательной идиотки мне никогда не удавалась.
— Чего-то я не понимаю. При чем тут моя фамилия?
— При таких талантах, свет моих очей, тебе не Волковой надо называться, а Кио. Или Акопян. Кроликов из шляпы доставать.
