Сорок минут… Как раз столько ей нужно было на визит к Челышову. Н-да. Информация, безусловно, важная — наверняка этот звонок связан с убийством. Но как, разрази меня гром, это использовать?!
— Валентина Николаевна, а подруги у Дины были. С кем-то она ведь была близка?
— Марина… Да, наверное, только она.
Валентина Николаевна продиктовала мне телефон и адрес единственной подруги дочери.
— И еще. Валентина Николаевна, Дина красивая девушка, за ней наверняка много ухаживали. Вы ведь знаете кого-то из ее молодых людей?
— Да, разумеется, — она вдруг замолчала. — Рита, может быть, вам стоит поговорить с адвокатом Дины? Он вам лучше расскажет. А я, наверное… — Валентина Николаевна как-то растерянно посмотрела на мужа, точно забыла, о чем хотела сказать…
Иногда газовая плита никак не хочет зажигаться. Щелкаешь зажигалкой третий раз, пятый, десятый, и уже кажется, что никакого такого газа просто в природе не существует. И когда наконец Оно срабатывает… Очень убедительно бывает.
Вот и сейчас ничто не предвещало взрыва и вдруг…
— Да не знаю я ничего уже! — Валентина Николаевна с размаху стукнула по подлокотнику кресла, задела кофейную ложечку, лежавшую на краю стола, ложечка улетела в стенку за моей спиной, срикошетила и закончила путешествие аккурат на моем блюдечке. Блюдечко недовольно звякнуло. Где-то я читала про английскую примету: две ложечки на блюдце — к смерти. Знать бы еще — к чьей? Впрочем, спасибо за предупреждение.
Олег мгновенно извлек откуда-то аптечного вида пузырек, накапал в стакан чего-то пахучего:
— Выпей, это поможет. Выпей, Валечка, не нужно так себя терзать, пожалуйста. Дину это не спасет, а тебе повредит. Я уверен, что это глупое недоразумение скоро разъяснится, Диночка будет дома, и все станет по-прежнему. Только побереги себя. Хорошо ли будет, если ты еще и заболеешь? — и зашипел в мою сторону: — Да уйдите же вы! Разве не видите — она не может сейчас разговаривать!
Происходящее здорово напоминало сцену из какого-то забытого фильма или спектакля. Очень много слов, очень много заботливости. Впечатление такое, будто тебя искупали в ванне с сиропом.
6. Р. Крузо (автобиография). Человек, который был Четвергом.
Двор, на который глядела окнами квартира покойного Челышова, был точным близнецом десятка окрестных дворов: две длинные, по шесть подъездов, двенадцатиэтажки вдоль, две поперек — унылый квадрат, при виде которого Витрувий перевернулся бы в гробу. Или римляне гробами не пользовались?
