В камере выключили и без того слишком тусклый свет. Это тоже хорошо. Свет был таким скверным, что от него начинали болеть глаза. Вот, он уже научился находить хорошие моменты в этой отвратительной ситуации. Еще немного и он окончательно удостоверится, что жизнь — штука веселая и с интересными поворотами в судьбе! Только одно его сейчас волновало: в абсолютной темноте не было слышно ни шороха, словно мир исчез вместе с блеклым светом, струящимся из ниоткуда.
В какой-то момент Саше показалось, что Тиас не дышит. Вряд ли рыжий станет так издеваться над своим человеком… Может на жалость давит? Может специально провоцирует? Кто знает этого ненормального — мысли шизофреников никому не известны. А в том, что рыжий с какими-то психическими отклонениями, Сашка не сомневался: только ненормальный может держать его здесь и приставать с каким-то Къёлой! Ему становилось страшно. Если Тиас умрет, то это будет конец! Он останется совсем один. Сейчас у него хотя бы есть друг по несчастью, ведь что-то же надо этим людям от парня, раз они так издеваются над ним. Нет, на такие пытки добровольно никто не согласится! Тиас свой! Он тоже в беде!
— Тиас! — решил прекратить ненужные сомнения Саша.
— Живой я, — едва слышно отозвался парень.
— Ты читаешь мои мысли? — удивился он.
— Здесь невозможно заниматься телепатией. Камера блокирует магию.
— Ты пробовал? — нервно хохотнул Сашка. Кажется, мальчишка спятил окончательно!
— Да.
— И как? — Кругом одни психи… Так вот куда он попал! Это дурдом! Точно! Психиатрическая клиника!
— Как видишь.
— Тиас, а почему ты не спрашиваешь, за что меня сюда посадили?
— Я и так знаю.
— Как интересно! Может быть поведаешь нам, глупым? А то мы тут в неведенье томимся! — тут же съязвил Сашка.
— Смысл?
— Я хоть буду знать, за что сложу свою буйну голову.
— Я уже сильно сомневаюсь, что ты ее сложишь.
— Почему?
— Потому что.
— Ты издеваешься?
— Ничуть.
— Ты знаешь человека по имени Къёла? — в лоб зло спросил Сашка.
— Расскажи мне о себе. Кто ты и откуда?
— Я задал вопрос, — настаивал он. Вот оно! Началось!
— Саш, это важно…
— Я задал вопрос! — яростно заорал Сашка.
— Да, я знаю Къёлу. Не кричи. Мне очень больно говорить, — едва слышно прошелестел Тиас. Ему было больно. Очень больно. Боль возникала от малейшего движения, от удара сердца, взмаха ресниц, от тишины, вибрации пола под ногами Сашки. Тиас медленно сходил с ума. Ему хотелось умереть, лишь бы эта адская боль перестала терзать его тело и разум.
