Так как магнитолы в машине не оказалось, а Билла переполняла энергия, то весь следующий час он размахивал руками и драл глотку, периодически изображая из себя группу в полном составе (особенно хорошо получался Густав: парам-барам-пум — вот такой незамысловатый музыкальный ряд у коллеги в представлении Билла). Жаль, что места было маловато, развернуться негде и особо не потанцуешь. Парню пришлось встать, рискуя вывалится на полном ходу, раскинуть руки и радостно ловить ветер.
— Последний взгляд назад сквозь улицы пустоты.
Меня теряет ночь, взрывая ветра ноты.
Под холодом его земля сырая стынет,
И солнце в корке льда прощальный взгляд не кинет.
Прошу тебя, живи! В душей моей навечно,
Пусть образом пустым, но в водах скоротечных
Я пронесу его назад к одной тебе,
Сквозь тысячи морей верну: тебе и мне.
Держи, как птицу, веру, мы побежим вдвоем
Доверься мне, и море мы обожжем дождем.
Нам тысячи морей преградою не станут
Сквозь лет сырой туман отправимся в бега
Без времени тот мир, что нашим был, оставим
И слово «бесконечность» заменим «навсегда».
Мы много тысяч раз ее преодолеем
И звезд холодный взгляд оставим позади
Сквозь соляной поток судьбы проплыть сумеем
Доверься мне, нас ждет свобода впереди.
Ты помнишь те места, что нашими навеки
Казались для тебя назад тысячу лет?
Но только все не так, и, может, ты не веришь,
Но пульс наш слишком слаб — теперь и пульса нет.
И только до сих пор в ночи слышны те стуки,
Что бьются в унисон — горение сердец,
Доверься мне, прошу, возьми меня за руку
Сквозь бесконечность нам нести мечты венец.
Нам тысячи морей преградою не станут
Сквозь лет сырой туман отправимся в бега
Без времени тот мир, что нашим был, оставим
И слово «бесконечность» заменим «навсегда».
Мы много тысяч раз ее преодолеем
И звезд холодный взгляд оставим позади,
Сквозь соляной поток судьбы проплыть сумеем
Доверься мне, нас ждет свобода впереди.
Нет с нами никого, и никого не будет,
И этот путь для нас — попутчиков здесь нет.
И мы взглянем назад — сквозь море тысяч судеб
И бесконечности конечный сгусток лет.
Я хохотала, наблюдая за ним, иногда осипшим после всех истерик голосом негромко подпевала, если песня была знакомой. На душе удивительно хорошо. Билл, после исполнения своего репертуара, перешел на песенки из диснеевских мультиков, при этом забавнейшим образом раскачиваясь из стороны в сторону, крутя задом и размахивая руками аки березка на ветру. Было так приятно видеть его счастливым и довольным. А он… Он светился. Как тогда, в Москве. Я очень боялась, что больше никогда не увижу того мальчика, который скакал под дождем, брызгался и веселился. Боялась, что не увижу счастья в глазах, которое переполняло его в ту ночь. Мне вообще казалось, что все это приснилось и так не бывает. Но вот он стоял рядом со мной и громко пел, такой хороший и такой родной.
