Решил, однако, поразмыслить. Обшаривая обочины дороги, я услыхал знакомый голос:
— Нюх!
— Ночной Ветер! Ты где?
— У тебя над головой. В дереве есть дупло. Слишком задержался с возвращением. Забрался сюда, чтобы удрать от света. Наши с тобой предположения совпадают, да?
— Похоже, мы проводим одинаковые линии.
— И все же, это не может быть тем самым местом.
— Да. Это центр нашей схемы, но место не то.
— Следовательно, схема неполная. Но ведь мы не знаем, где находится Граф.
— Если он единственный, о котором мы не знаем. Событие должно произойти в центре созданной нами схемы.
— Да. Что будем делать?
— Ты можешь проследить за Иглой до дома Графа?
— Летучие мыши чертовски беспорядочно летают.
— А мне это и подавно не удастся. Думаю, что и Серая Метелка не сможет.
— Нет. В любом случае, кошкам нельзя доверять. Все, на что они годятся, — так это только на струны для теннисной ракетки.
— Так ты проследишь за Иглой?
— Сначала надо найти маленького негодяя. Я понаблюдаю за ним сегодня ночью.
— Сообщи мне, если что-нибудь обнаружишь.
— Подумаю.
— Ты не проиграешь. Может случится, что и тебе надо будет послать кого-то с поручением в дневное время.
— Это правда. Скажи почему игроки всегда выстраиваются по определенной схеме вокруг центра событий, а?
— Сам поражаюсь, — сказал я.
Я вернулся домой, порычал на Тварей в Зеркале — теперь оно было в прихожей, — просто, чтобы дать им понять, что я на страже. Тварь в Паропроводе сидела тихо. Я велел Твари в Шкафу заткнуться. Она колотила в стенки так, что дом сотрясался. Пришлось мне несколько раз гавкнуть, она притихла. Тварь в Круге (она сидела в подвале) превратилась в пекинеса.
— Тебе нравятся маленькие дамы? — спросила она. — Подойди и достань ее, здоровый парниша.
Она все же больше пахла Тварью, чем собакой.
— Ты не очень-то умна, — сказал я.
Пекинес сделал мне вслед презрительный жест задней лапой, когда я уходил — очень трудно вывернуть лапу подобным образом.
