С атомной бомбой мы живем! С. 141, 144), что заставляет снова думать об опечатке – лакуна до 21 ноября вместо 21 декабря.
Что-то много, однако, опечаток. Как бы то ни было, очевидно, что дневники Берия теперь отмечает некая нервозность, скомканность, а также путание в датах. Сам Лаврентий Павлович чуть позже, 15 июля 1952 г. (кстати, после еще одной большой лакуны, начиная с 10 июня, и сразу после упоминания о предстоящем съезде партии), замечает: «Редко я теперь берусь за свой дневник. Ха! Дневник это если пишешь и пишешь, а тут то пишешь, то нет. Ни времени нет, ни жалания (так в тексте. – Прим. С. Кремлева)» (там же. С. 154–155). Такого не было даже в самые трудные годы прошлой войны. И это само по себе показательно.
Глава 11 Молотов и Игнатьев
Но у Берия был опасный соперник по борьбе за власть – Молотов Вячеслав Михайлович. Соперничество между ними началось еще в 1944 г., когда Берия занял вместо Молотова должность заместителя председателя Государственного Комитета Обороны. Собственно, к началу 1950-х гг. пик доверия Сталина к Молотову прошел, хотя бы потому, что супруга Молотова была еврейкой, однако он продолжал числиться в иерархии советского руководства человеком № 2. И оставался за вождя, когда тот отлучался куда-то.
Вот и теперь Сталин уехал на Черное море. Отдыхал долго – с августа 1951 по февраль 1952 гг. По крайней мере, в декабре 1951 г. его в Москве уже четыре месяца не было, об этом пишет Берия в дневниковой записи от 20 декабря 1951 г.: «Коба все не возвращается. Собирается, но может скоро не вернется, уже почти четыре месяца не был в Москве… Раньше такого не было. Что он там копает?» Тут явно намек на грузинское дело, о котором Берия писал и ранее. Например, 6 ноября 1951 г. в его дневнике появляется запись: «Головы будут лететь. Вряд ли дойдет до расстрела, но дров там Коба наломает. Жалко Рапаву (А.Н. Рапава – до 1948 г. министр госбезопасности, в 1948–1951 гг. министр юстиции Грузинской ССР, в ноябре 1951 г. арестован по «менгрельскому делу», или «делу Барамия», после смерти Сталина реабилитирован и назначен министром государственного контроля Грузинской ССР, летом 1953 г. снова арестован и в 1955 г. расстрелян. – Прим. С. Кремлева ). Попал под горячую руку» ( Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 137 и т. д.). А возможно, комментирует С. Кремлев, Сталин оставался на Кавказе и в начале 1952 г.; во всяком случае, он никого не принимал в своем кремлевском кабинете до 12 февраля 1952 г. (в тексте, очевидно, опечатка, написано «1951 г.». –
