— Я даже подумываю, не распустить ли волосы, чтобы тебе было легче целиться.
Джош выронил наполовину слепленный снежок и замер, глядя на Тори. В воздухе медленно кружились снежные хлопья, и от этого тишина казалась еще более пронзительной.
— Ты распускаешь волосы, — с расстановкой повторил Джош, словно желая убедиться, что не ослышался.
— Да, распускаю, если тебе это интересно.
Она вынула из волос последнюю заколку, и мокрые пряди упали на плечи.
— Детка, я заинтригован еще с той минуты, когда ты уронила в мой бассейн апельсин. — Он сделал шаг к ней и остановился. — Но ты, кажется, упорно не желала это замечать.
— Не я же пустилась наутек из Вейла, как заяц при звуке выстрела.
Сердце Тори билось так сильно, что у нее зашумело в ушах. Никогда еще она не ставила перед собой цель соблазнить мужчину. Но ее бешеное сердцебиение было вызвано не столько волнением, сколько желанием. Она никогда еще ничего и никого так не желала, как Джоша. Она проведет с ним всего одну ночь, только на одну ночь ее фантазии воплотятся в реальность. Может быть, после того, как она удовлетворит острое, непреодолимое желание, она сможет наконец выкинуть Джоша из головы и из сердца и жить дальше.
— Я боялся, что, если я дам понять, что интересуюсь тобой не только в профессиональном плане, ты первым же самолетом улетишь домой.
Джош сделал еще шаг, потом еще, и вот уже их разделяет всего несколько дюймов.
— Мой рейс только через четыре дня.
У Тори немного сбилось дыхание. Почему ей раньше не пришло в голову такое решение? Возможно, внезапный конец их отношений и годы, проведенные в разлуке, обострили ее ощущения, в своем воображении она наделила Джоша чуть ли не сверхъестественными сексуальными способностями. Но сегодня… сегодня произойдет одно из двух: или она лишит его ореола божественного любовника, ею же сотворенного, или у нее будет самый потрясающий секс в ее жизни.
— Через четыре дня?
Джош привлек Тори к себе, и она обмякла, став податливой как воск. Не снимая перчатки, Джош погрузил пальцы во влажные от снега волосы Тори и наклонил ее голову.
— Это означает, что ты четыре дня можешь ходить с распущенными волосами?
Тори, не доверяя своему голосу, кивнула.
— Мы можем четыре дня играть и развлекаться, — уточнил Джош.
Почему он диктует мне правила, хотя это я его соблазняю?
— Но нам же надо когда-то и делом заниматься, — напомнила Тори.
— Тори, теперь и работать будет гораздо приятнее.
Джош прижал ее еще крепче, Тори облизнула губы, закрыла глаза и замерла в предвкушении поцелуя. Но вместо того, чтобы ее поцеловать, Джош прошептал ей на ухо:
