Не то чтобы Гальяно струхнул, но на какое-то мгновение ему стало не по себе, а потом на плечо легла горячая ладонь и над ухом послышался спокойный голос Дэна:
— Ребята, какие-то проблемы?
— У нас? — Юрик и дистрофик обменялись многозначительными взглядами. — У нас никаких, а вот вы, похоже, нарываетесь.
— Мы не нарываемся. — По левую руку от приободрившегося Гальяно встал Матвей. Этот, в отличие от невозмутимого Дэна, рвался в бой. — Мы пришли за своим другом. Туча, — он повысил голос, — иди сюда! Что ты там потерял?
Туча попытался встать, но Юрик пинком свалил его обратно на газон.
— Лежи, Жиртрест! Мы с тобой еще не закончили.
Туча покорно замер, в его голубых глазах блеснули слезы. Гальяно мысленно чертыхнулся. Разве ж можно позволять вот так над собой издеваться?!
— Степан, иди сюда! — Дэн шагнул вперед.
В этот самый момент один из качков с неожиданной стремительностью выбросил вперед кулак. Если бы Дэн не увернулся, перелома носа было бы не миновать, но Киреев увернулся с грациозной легкостью, словно ждал подлого выпада. И от второго удара тоже увернулся, и от третьего…
Гальяно, затаив дыхание, ждал, когда же Киреев ударит сам. Ведь очевидно же, что чем-то он там, таким-этаким, владеет, каким-то единоборством. Но, вопреки ожиданиям, Дэн атаковать не спешил. Гальяно разочарованно вздохнул и ринулся в бой. Хватит уже танцев!
От первого удара он ушел, а вот от второго не успел. И ладно бы достал его кто-то из качков, так нет же! Дистрофик, которого, казалось, шатает от ветра, извернулся, взмахнул тонкой, как плеть, рукой и засветил Гальяно прямо в глаз с такой силой, что посыпались искры.
— Ах ты, говнюк! — Гальяно не стал церемониться, коленом пнул дистрофика в пах. Тот взвыл и сложился пополам. Один готов!
Он обвел поле боя здоровым глазом. Матвей дрался с Юриком, никто из них не издавал ни единого звука. Туча, похоже, наконец-то пришел в себя и пытался встать на ноги. Дэн волчком вертелся между братишками, бить не бил, но на себя внимание отвлекал. Хоть какая-то польза от этой ламбады…
— А ну, стоп! Разойдись, я кому сказал!
Голос Суворова раздался над самым ухом, а суворовская волосатая лапища больно и крепко ухватила Гальяно за шиворот. Он попытался вывернуться, но не тут-то было: Суворов держал крепко. Юрика и Матвея разнимал какой-то незнакомый мужик, наверное, командир второго отряда. Киреев и братишки продолжали кружиться в своем странном танце. А к лужайке от главного корпуса бежала Мэрилин. Поверх сарафана она набросила белый медицинский халат, такой же короткий и такой же тонюсенький, как сарафан. Медсестра — вот кто его Мэрилин! Не какая-то глупая вожатая, а медсестра! А может, и вовсе врач…
