Улица Мобер занимала место важной дорожной артерии — римской дороги, связывающей Париж, Лион и Рим через улицу Галанд и улицу де ла Монтань-Сент-Женевьев, но также и дороги, ведущей в Сантьяго-де-Компостела. Поэтому в XII веке воздвигли церковь, посвященную святому Юлиану Бедному (Сен-Жюльен-лё-Повр), покровителю паломников и путешественников, небольшое здание, которое остается прекрасным примером перехода от романского искусства к готическому. Нынешний фасад датируется XVII веком, но внутри еще можно увидеть красивые контрфорсы XII века, равно как и остатки капителей и колонн. Два траверса нефа также относятся к XII веку. Когда университет был признан и обрел свою организацию, ректор заседал в этой церкви и предоставил окрестные площади и улочки коллежам и школам, которых развелось столько, что весь ансамбль на левом берегу получил название «университет».
Оставленная школярами после создания университета, улица Мобер стала местом зловещим, опасным и вызывающим страх. На старинных гравюрах она изображена утыканной виселицами и лестницами правосудия — нечто вроде позорных столбов с ошейниками, где выставлялись богохульники, клятвопреступники и многоженцы, которых хотели подвергнуть публичному поношению. Площадь превратилась в место казней и мук. Кроме того, берега Сены не были здесь очень высокими, а насыпей почти не было, поэтому эти места постоянно затоплялись. На доме № 29 на площади Мобер табличка с полустертыми готическими буквами напоминает, до какого уровня поднялась вода во время наводнения 1711 года.
Угроза вечных затоплений и мрачная атмосфера площади исчезли в XIX веке под ударами кирки неизбежного барона Османа, когда он решил создать бульвар Сен-Жермен и улицу Монж.
В XII веке знание и образование находятся все еще в руках церкви — догматической и косной. Теологией, но также наукой, грамматикой, риторикой и диалектикой занимаются только в монастырях. Нужно подчиняться епископальной школе, соблюдать каноническое право, которое преподают в школе Нотр-Дам, на острове Сите. В противостоянии такому количеству запретов и ограничений появляются диссиденты… О, это не опасные бунтари, это даже еще не гуманисты: священнослужители и люди светские мечтают только о толике независимости. Чтобы получить относительную независимость от папы и от епископальной школы — хотя бы возможность выдавать дипломы, — они устраиваются на левом берегу, где сообщества наставников и учеников набирают высоту, поднимаясь по склонам холма Сент-Женевьев.
