Алюминиевый чайник. Я точно не помню, его кто-то привез или это архаическое изобретение было в этой дыре изначально, на первом проценте процесса нашего заселения и адаптации в этой местности.
— Доброе утро, Беларусь… — говорю я радио, хоть оно и немое, как большинство среднестатистического населения нашей республики. Это так, чтобы горло прочистить после недолгих, но мучительных сновидений.
Вода закипает, а я ем сырую сосиску, вглядываясь в темноту пугающего коридора. За ним две комнаты — а там люди. 4 человека включая меня. И все студенты разных университетов, элита и будущее многострадальной обожженной страны. Элита — это вроде бы те, кто должен всем этим заправлять… Нет, это не мы, скорее. «Элита» гоняет на черных дорогих машинах и не живет на квартирах с ЖКХ из первых советских пятилеток.
Сырые сосиски есть куда приятнее, чем вареные. Они бодрят. Сок их содержимого холодной жирной пленкой покрывает горло, и в нем начинает мягко першить, как после попойки самогоном. Олеся всегда мне твердила, что так, типа, делать нельзя. Отравиться можно. Однако я всегда (как и она, впрочем) все делал на «авось пронесет». Может, в чем-то я был экспериментатором, по крайней мере, мир заставлял нас идти на эксперименты. И все же я был ничем не лучше всех остальных в этой холодной квартире.
Когда я налил в синюю кружку с рисунком Базлайтера кипяток, то в коридоре послышались мягкие и ритмичные шаги. Проснулась Олеся. Тоже рано. Она в бежевом халате прошла по коридору, сверкнув взглядом голубых глаз, и скрылась в ванной, едва успев мне кивнуть головой и тем самым пожелать доброго утра. Я тоже кивнул. Она этого не видела, но знала, что сделал я именно это (просто напросто, больше никто этого сделать не мог по простой причине отсутствия). Кроме шипения воды в чайнике на неостывшей плите, послышался схожий шипящий звук водопроводного крана. Точнее, это было скорее гудение, чем шипение. Нам бы давно не мешало пригласить в дом сантехника, да только, пока тут все не утонут, этому сбыться, чует сердце мое, не суждено.
Я металлической ложкой бью и мешаю заварку в стакане, чтобы быстрее заварилась, иначе опоздаю в университет. А первой парой у меня дикий преподаватель по «Правам человека», в случае опоздания просто выгонит меня из аудитории, и потом зачет ему сдавать будет крайне тяжело. Он личность известная в нашем универе, да и за его пределами. Из категории тех, кто думают, что их предмет самый важный во вселенной и что студенты там должны знать все наизусть о Великой хартии вольностей и прочей никому не нужной доктрине справедливости в современном мире, управляемом хладнокровной технократией. В белорусской системе образования я разочаровался спустя нескольких недель жизни в нашей любимой столице.
