Павел же не угомонился и вступил в сговор с двумя парнями со двора, где жил раньше. Машины не угоняли по простой причине, что некуда их потом сбыть, но снимали колеса, вскрывали капот и снимали основные составляющие двигателя, находившиеся на поверхности. Но все это нужно было продать, и они по очереди каждые выходные торговали на толкучке. Дефицит, плюс сносные цены — все это способствовало процветанию бизнеса. Вскоре Павел приобрел подержанный, но в отличном состоянии «Москвич-412» и стал первым парнем на деревне. Иметь в девятнадцать лет личный автомобиль считалось роскошью. На быстрое обогащение обратил внимание местный участковый. Он-то и раскрутил Шерстнева на очередной срок. Только в этот раз Паша схлопотал пять лет и отправился отбывать наказание уже не в колонию для несовершеннолетних.
К его второму возвращению из колонии в стране произошли колоссальные перемены. Перестройка вовсю набирала обороты, появились кооперативы. И двадцатичетырехлетний, битый жизнью парень открыл свое дело. В собственном дворе построил мини-автосервис с двумя подъемниками. Рабочими нанял людей из числа старых знакомых. Не скрывающий теперь своей состоятельности Олег Филимонович ссудил его капиталом на развитие бизнеса и вошел в равную долю, хотя сам не ударял пальцем о палец.
Но долго заниматься официальной деятельностью, исправно платить налоги Павел уже просто не мог. Криминальное прошлое наложило на него свой отпечаток. Парень пристроил еще кузовной цех, в котором брался за восстановление разбитых автомобилей, материалом же служили угнанные машины. Все очень просто: с аварийного транспортного средства перекидывались на угнанное только панель и блок двигателя с номерами, кузов красился. Клиенты щедро рассчитывались за проделанную работу, ни о чем не подозревая. Сам Шерстнев угонами уже не занимался, обучил делу двух юнцов, как когда-то его Семенов. В кузовном трудились давние знакомые, которым он доверял. Популярность автосервиса росла, увеличивалось число клиентов, и хозяин вновь расширился, с благодарностью вспоминая бабулю, которая оставила ему захудалое наследство, ведь главным в нем оказался большой участок, а не домишко, который, кстати, он тоже отстроил заново.
Теперь у Павла работала целая бригада по угону транспорта, и оплачивал он труд поштучно. Если кого-то и ловили, то на организатора те указать не могли, потому что его не знали, теперь он лично имел дело только с бригадиром.
