Путешествие налегке | страница 63
раза в неделю мысль о хорошем пиве посещает меня до сих пор. Свидетельство опасности своего положения я вижу в
том, что безалкогольные сорта пива меня не привлекают. Меня не интересует вкус напитка. Содержание алкоголя - вот
в чем состоит вся его прелесть. Однако в последующие двадцать лет пьянство никогда не было моей серьезной
проблемой.
Несмотря на это, несколько лет назад оно чуть было не стало ею, когда я немного снизил свою бдительность. Одна
банка пива не повредит. В другой раз она так хорошо подошла к мексиканской еде. Потом пару раз вообще без еды. За
два месяца из абсолютно непьющего человека я превратился в любителя пропустить кружечку пива раз или два в
неделю. Опять же, для кого-то это нормально, но для меня это могло стать дорогой в ад.
Знаете, когда я почуял опасность? Однажды днем в пятницу я направился на ежегодное мужское собрание, где
должен был произнести речь. Было нестерпимо жарко, и меня мучила жажда. Содовая вода не помогала. Я начал искать
выход: а почему бы мне потихоньку, чтобы никто не видел, не купить пива?
Так я перешел запретную черту. Чем делать что-то тайком, лучше не делать совсем. Ноя сделал. Я съехал с дороги
в сторону магазина и дождался момента, когда все мои коллеги удалились. Я вошел в магазин, купил пива и, прижимая
к груди банку, поспешил к машине.
Вот тогда-то и пропел петух.
Он пропел, потому что я прятался. Он пропел, потому что я взял на себя слишком много. И что особенно больно
задело меня - потому что только прошлым вечером я сам ругал одну из моих дочерей за то, что она что-то скрыла от
меня. А что сделал я сам?
Я бросил банку пива в урну и попросил Господа простить меня. Через несколько дней я рассказал о своей борьбе
старшим служителям и некоторым членам нашей общины. Я был рад, что теперь я мог списать это происшествие как
свой прошлый опыт и двигаться дальше.
Но у меня ничего не получилось. Совесть продолжала мучить меня. Как я могтак поступить? Скольким людям могла
навредить моя глупость! И как раз в такое время - по пути на служение! Какое лицемерие!
Я чувствовал себя последним негодяем. Прощение уже дошло до моего разума, но устройство, способное спустить
его на 20 сантиметров ниже, до уровня сердца, еще не сработало.
Хуже того - надвигалось воскресенье. В церковном зале я сидел в первом ряду, дожидаясь своей очереди
говорить. Да, я был честен и с Богом, и со старшими служителями, и с самим собой. Но борьба внутри меня не утихала.
