Далее по узенькому коридору находился один из рабочих цехов Львовича — небольшое, но сравнительно просторное помещение, потолок которого был покрыт опять же мусором. Вся эта ветхая конструкция кое-как удерживалась металлическими прутьями с кусками бетона по углам — всего лишь каркас находившегося здесь ранее строения. Для звукоизоляции стены помещения были выложены обшивкой разбитых автомобилей и проржавевшими дырявыми кусками жести. В центре комнаты стоял медицинский операционный стол, на котором россыпью валялись мелкие детали. Рядом со столом стоял непонятный аппарат, который Львович собирал на протяжении всего своего пребывания на свете. Впрочем, это была только верхняя часть «аппарата», желудок и сердце же всей этой махины находились на уровень ниже. Когда началось ее изготовление — Львович вспомнить не мог. Но ему этого и не нужно было. Он подошел к своему детищу и прислонил кинескоп к одной из прямоугольных дыр, которая как раз была для этого и предназначена. Все как раз подходило по размеру. Львович достал старенький паяльник, ручка которого была замотана синей изоляционной лентой, и, надев очки с одной дугой и лопнувшими линзами, принялся орудовать внутри выброшенного кинескопа, чтобы потом сделать его частью единого организма, который вот-вот будет запущен. Нужно только достать необходимые детали, которых осталось уже считанное количество. Надо сказать, что поиск рабочих микросхем входил в основной круг задач Львовича. Но он не отчаивался. Подбадриваемый энтузиазмом бывалого изобретателя, он искусно работал паяльником. Иногда Львович смотрел на сделанный из мусора потолок. Сквозь метровые его слои свежий воздух и солнце не проникали.
Тем временем на внешней поверхности прогнившего реального мира пошел дождь. Иногда тяжелые, мутные от грязи капли проникали в логово Львовича. Бывало, они даже падали на него, и тогда он задумчиво всматривался в потолок, не безупречно защищавший его от реальности. В такие моменты у него частенько возникало странное чувства страха и тревоги, за то, что когда-нибудь его все-таки здесь найдут и будут ставить над ним невыносимые опыты, чтобы сделать единицей той системы поглощения, которая его сюда и закинула. Твердо решив быть неуловимым и сильным, он крепко сжимал оставшиеся гнилые зубы и принимался работать вдвое усерднее. Нужно было завершить производить агрегат до того, как наступит время «икс» и будет уже поздно.
Периодически, во время коротких перерывов, сопряженных с поеданием сделанных из остатков словленной живности бутербродов, Львович включал собранный и упакованный в синюю мыльницу радиоприемник и, чавкая, внимательно слушал последние новости. Больше всего Львовича интересовал Большой адронный коллайдер, который неосторожные европейцы, вероятно, считая себя светочами всемирной науки и техники, разместили на границе Франции и Швейцарии.
