входили в состав сформировавшейся бригады — не было абсолютно никакой уверенности, что вас возьмут. Желающие
найти работу приходили задолго до появления босса. Но не имело значения, первым ты пришел или последним; важны
были только твои сила и опыт.
Вот тут-то мы с Беном и оказывались в невыгодном положении. Силы у меня было достаточно, но опыта — никакого.
Руки Бена были покрыты мозолями от долгой работы, но силы — уже не те. Поэтому, если только отчаянный недостаток
рабочих рук не заставлял хозяев компенсировать качество количеством, мы с Беном оставались не у дел.
Те дни так походили один на другой, что даже сейчас, двадцать лет спустя, я могу без труда вспомнить их во всех
деталях.
Я помню ветреное утро, темноту и мороз, щиплющий меня за уши. Я помню, какой была на ощупь покрытая
изморозью ручка на тяжелой железной двери сарая, где собирались рабочие. Я слышу голос Бена, сидящего у печурки, в
которой он уже успел развести огонь: «Прикрой-ка дверь, парень. Прежде чем потеплеет, еще успеет чертовски
похолодать».
Тогда я шел на золотистый свет от печки сквозь темное нутро сарая. Подойдя, вставал спиной к огню и смотрел на
Бена. Он курил, сидя на двухсотлитровой бочке. Его ноги в рабочих ботинках не доставали до пола около фута, а воротник
пальто был поднят, скрывая шею.
«Да, работа нам сегодня не помешала бы. Не помешала бы».
Потихоньку начинали собираться остальные рабочие. Приход каждого из них оставлял нам с Беном все меньше и
меньше шансов. Вскоре сарай наполнялся дымом, неприличными анекдотами и жалобами на то, что приходится работать в
такой собачий холод.
Бен обычно не участвовал в этих разговорах.
Спустя какое-то время приходил бригадир. Это может показаться смешным, но я даже начинал нервничать, когда он
принимался читать список. С красноречием армейского сержанта бригадир отрывисто выкрикивал, что нужно сделать и
кого он берет на эту работу. «Трое на электрическую подстанцию» или: «Укладка труб в южном секторе — восемь
человек». После этого он зачитывал список: «Бак, Том, Счастливчик и Джек — пойдете со мной».
В том, что тебя выбрали, была какая-то честь. Тебя отметили, выделили из общего числа — даже если тебя нанимали
всего лишь рыть котлован. И насколько почетно было быть избранным, настолько же стыдно было оставаться за бортом.
Снова и снова.
В кастовой системе нефтяников ниже поденного рабочего стоял только безработный. Если ты не был сварщиком, то
мог вкалывать на буровой вышке. Если не на вышке — ты мог обслуживать скважины. Наконец, если ты и к этому не был
