Есть что-то неотразимо притягательное в том, чтобы облечься в мантию, самоуверенно
встать перед залом и ударить молоточком. «Виновен!»
Кроме того, судя других, мы легко и быстро возвышаемся в собственных глазах.
Комфортный лифт для нашего самомнения. Встав рядом со всякими Муссолини, гитлерами и дамерами, мы гордимся собой. «Взгляни, Боже, по сравнению с ними я не
так уж плох».
Но в этом-то и проблема. Бог не сравнивает нас с ними. Они — не эталон. Эталон —
Бог. И по сравнению с Ним, как указывает Павел, «...нет делающего добро, нет ни
одного» (Рим. 3:12). Собственно, это и есть первая из двух причин, по которым судить
нас имеет право один только Бог.
Причина номер один: мы не настолько хороши
Допустим, Бог упростил бы дело и свел всю Библию к одной заповеди: «Ты должен
так высоко прыгнуть вверх, чтобы дотянуться до Луны». Не надо любить ближнего, молиться Иисусу и быть Его последователем; просто будь так добр, допрыгни до Луны
— и ты спасен.
Нам никогда не допрыгнуть. Многие смогут оторваться от земли на три или четыре
фута; очень мало окажется тех, кто прыгает на пять-шесть футов. Но по сравнению с
высотой, которой нужно достичь, ничей результат не будет блестящим. Хотя вы можете
прыгать на полфута выше меня, это еще не повод хвастаться.
Так вот, Бог не предложил нам допрыгнуть до Луны, хотя это мало что изменило
бы. Он сказал: «...будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Ни
один из нас не может выполнить требования Бога. Поэтому никто из нас не достоин
облачиться в мантию, встать перед залом и судить других. Почему? Потому что мы не
настолько хороши. Может быть, Дамер прыгал на полфута, а вы прыгаете на семь футов
выше, но на фоне оставшегося миллиарда двухсот миллионов футов хвастаться тут
нечем.
Ситуация почти комическая. Мы, прыгающие на три фута, смотрим на парня, подпрыгнувшего на один дюйм, и говорим: «Какой плохой прыжок!» Почему нас тянет
на такие критические высказывания? Это уловка. Пока я говорю о ваших недостатках, я
не вспоминаю о своих. Наблюдая ваши жалкие попытки прыгнуть, я могу воздержаться
от откровенности о собственных «достижениях». Я подобен человеку, который, войдя в
кабинет психиатра с черепахой на голове и торчащими из ушей морковками, говорит:
«Доктор, меня беспокоит, вполне ли нормален мой брат».
Это чрезвычайно распространенная тактика уклонения от наказания. Даже дети к
ней прибегают. «Если папа рассердится вместо меня на братика, мне не попадет».
