Я прибег к своей проверенной тактике: сразу выложил правду.
— Ваш голос похож на глас самих гор, — заявил я, задыхаясь. — Я хочу, чтобы его услышал весь штат. А, может быть, и вся страна. Пусть люди услышат ваш голос!
— Они и так меня слышат, — молвила она.
— Здесь? Как часто вы играете на танцах? Раз в неделю? Вряд ли. Скорее, раз в месяц. И всегда только для односельчан. Месяц за месяцем, год за годом — для одних и тех же людей.
— А вам не нравятся месяц за месяцем, год за годом одни и те же люди? Вы что, каждый день меняете близких, словно смены на мебельной фабрике? Кстати, вы всю дорогу так и будете бежать рядом, как собачонка?
Я встал. Девушка даже не замедлила шаг.
— Нет! — крикнул я ей вслед. — Просто думал, что вы остановитесь, мы поговорим, и я предложу вас подвезти.
— Я не остановлюсь, — крикнула она в ответ, уже плохо различимая во тьме, несмотря на яркое клетчатое платье. — Но если вы поедете рядом и откроете дверцу, я, возможно, сяду в машину.
Я рванулся к своему «паккарду».
— А потом, — донесся до меня ее голос, — мы выслушаем мнение тетушки Кейт.
Всю дорогу я ее обрабатывал.
— Вы заглянете в Шарлотт всего на недельку. Побываете в студии, познакомитесь с ребятами, ну и выступите в субботнем шоу «Крейзи Уотер»… Честное слово, вам понравится! Я знаком кое с кем в «Ар-Си-Эй Виктор» и мог бы устроить вам запись, пока вы будете в городе. Кстати, «Горцы» Мейнера заработали в прошлом году восемнадцать тысяч долларов, а всего-то попели полчасика в студии звукозаписи в Шарлотт. Знаете их «Клен на горке»? За каждую проданную пластинку на их счет «капало» по пять центов. Как вам это нравится?
Лайза высунула голову из окошка и закрыла глаза, позволяя волосам струиться по ветру. Профиль у нее был чеканный, как на брошке.
— Многие люди лишены собственной музыки, — отозвалась она, — раз готовы платить столько денег за чужую.
В гостиной дома Сандлеров сидела в кресле-качалке старушка, положив ноги на холодную чугунную печку. Когда мы вошли, она как раз сунула себе в нос понюшку табаку и захлопнула табакерку. На ней был ветхий свитер, льняной чепец и квадратные очки, толстые и захватанные, как ветровое стекло. Позади поблескивал стволом прислоненный к стене дробовик.
— Здравствуй, тетя Кейт! — гаркнула Лайза так громко, что я подпрыгнул. — Это мистер Элвин Плезентс из Шарлотт.
Тетя Кейт убрала табакерку в карман фартука, сдвинула очки на кончик носа и склонила голову набок, чтобы лучше меня рассмотреть. Потом с кряхтением стала шарить рукой позади кресла, пытаясь дотянуться до дробовика.
