Шевелев и Ключевский побежали к дверям.
— Выходите с Годуном, Иван Степанович, — шепнул на бегу Юрий.
— Ты что? — испуганно взглянул на него Шевелев.
— Я тоже выйду, — задыхаясь от волнения, шептал Юрий, —Надо, Иван Степанович, поверьте мне. И Петра убедите. Вы рядом стоите. Он вас послушает.
— Надумал что?
— Есть шанс. Выходите с Петром, как только другие выйдут.
— Ты понимаешь, что говоришь? Фрицам танки латать? Это, брат...
— Знаю. Шанс верный, другого такого не будет. Это наше спасение, поверьте мне.
Губы Юрия вздрагивали. Напоследок он умоляюще взглянул на Шевелева. Тот сердито взмахнул рукой.
Пленные выстроились на аппельплаце побарачно тремя шеренгами в форме буквы «П». В середине поставили стол и стул. Подошли комендант, гауптман, лагерный оберпереводчик Цапля. Автоматчики остановились в некотором отдалении.
— Ахтунг! Ахтунг!
Замерли. Тишина. Юрий слышит, как стучит его сердце. Сейчас выяснится, сейчас все выяснится...
Комендант делает знак гауптману — можете начинать. У гауптмана приятный голос, он говорит негромко, с вежливой улыбкой, и одно из первых его слов, если Юрий но ослышался, — «битте». Но Цапля не успевает перевести ни одного слова. Коменданту, видимо, не понравилась манера инженера и тем более это дамское словечко «битте». С пленными нужно говорить не так — коротко, ясно, решительно, и комендант довольно бесцеремонно отстраняет гауптмана, выходит вперед и произносит первую фразу. Переводчик немедленно выкрикивает ее по-русски:
Среди вас есть слесари-ремонтники... имеющие опыт по ремонту тракторов, танков...
Тишина. Почти две тысячи человек застыли в шеренгах. Губы плотно сжаты: «Есть, есть, угадал. Давай дальше...»
Нам нужны всего лишь несколько человек средней и высокой квалификации.
Землистые бледные лица напряжены. Недоверчивость, едва заметная усмешка в тусклых глазах: «Врешь. Если нужно всего лишь несколько человек, зачем выстраивать пленных из всех бараков?»
Они будут выполнять легкую работу и будут Получать дополнительный паек.
Шумный вздох, словно порыв ветра: «Дополнительный паек... А что, если не брешет?»
«Удивительное дело, — проносится в мозгу Юрия. — Вот их, пленных, две тысячи человек. Люди различных национальностей, возрастов, характеров, образования и умственного развития. Они похожи друг на друга только тем, что все истощены, измучены, отупели от непрерывных надругательств. И вдруг эта замершая, молчащая масса каким-то непостижимым образом начинает чувствовать, соображать, мыслить синхронно, как один человек, точно их мозг внезапно соединился невидимыми нитями воедино. Только вот нити эти ненадежны, их легко оборвать.
