— А не много ли будет, пан Григорий?
— Думаю, осилим... — как можно простодушнее возразил Марков. — Но если вы считаете...
Валбицын понял намек и так крепко сжал бутылку, что суставы длинных, покрытых рыжеватыми волосами пальцев побелели.
— А ведь и в самом деле, — согласился, — вторая бутылка не повредит. Принеси нам только кофе, — приказал официанту, — чуть погодя и скажи метру: я просил не тот, что варится в котле...
Официант попятился, услужливо улыбаясь, и Валбицын умиротворенно откинулся на спинку стула.
— Вот так, — победно улыбнулся он. — Я говорил, что вы не совсем в курсе дела, пан Григорий, и это правильно, ибо каждый должен знать только то, что ему положено. Однако скажу вам, что наш начальник пережил трудные времена... Стоял даже вопрос об отправке его на фронт, на Восточный фронт, естественно, — уточнил он, — и если бы не одно обстоятельство, командовать бы ему где-нибудь батальоном — полк никогда не дали бы... Да, не дали бы: потому что опальному офицеру всегда дают меньше, чем он заслуживает.
Марков понимающе кивнул: в том, что начальник «Цеппелина» имел неприятности, была и его заслуга. Сколько агентов, заброшенных в Советский Союз, было обезврежено благодаря сведениям, которые он сообщил в Центр!
Не зря сидел в «Цеппелине» и пил сегодня коньяк с Валбицыным лейтенант Юрий Алексеевич Махненко. А если удастся сейчас выведать кое-что у пана Кирилла...
Но главное — не быть навязчивым.
Они ополовинили вторую бутылку, когда мимо их столика, виляя бедрами, прошла девица. На секунду задержалась, глянув оценивающе.
— Скучаете? — улыбнулась откровенно. — У вас отличные сигареты, господа. Может, угостите?
Валбицын поднял на нее тяжелый взгляд.
— Ты, шлюха, — пробурчал грубо, — мотай отсюда!
— Сразу видно, импотент! — ответила девушка нагло и пошла дальше.
Марков думал, что Валбицын разозлится, но тот вынул сигарету, щелкнул зажигалкой и сказал безразлично:
— Такая лахудра не стоит даже сигареты. От них одни несчастья. Знаете, сколько настоящих ребят погорело из-за них?! Я могу назвать не меньше десятка первоклассных агентов. Правда, нам с вами такая судьба не грозит. Должен сказать, пан Григорий, что это не только мое мнение, но и нашего руководства, и это мнение отражено в вашем досье.
Раскрывать мнение начальства, тем более говорить о досье было рискованно, и Марков понял, что Валбицын «дошел до кондиции» и можно осторожно прощупать его.
— Вы один из самых выдающихся специалистов в нашей школе, пан Кирилл, и мне очень приятно услышать похвалу именно из ваших уст, — сказал он, глядя честно и преданно.
