Председатель повертел ручку телефона — наверное, никто не отозвался, так как, со злостью бросил трубку на рычаг. Заглянул в соседнюю комнату, позвал:
— Оля, позвони районному уполномоченному! А мы пошли, слышишь, Оля?
Вышла взлохмаченная девушка, пожалуй, школьного возраста.
— Что передать? — спросила сонным голосом.
— В селе немецкий диверсант. Решили задержать собственными силами. А то может уйти. — Председатель подозрительно оглянулся на Юрка. — А ты, парень, посиди здесь. И тихо, никуда не выходи, а то плохо будет!
Эта угроза прозвучала не очень убедительно, да и что могла сделать девчонка с косичками, если бы Юрко надумал убежать? В селе никто ночью на улицу носа не высунет... Но этот бандера, кажется, честный — пришел сам, никто его сюда не тянул...
Юрко заметил колебания председателя и предложил:
— Хотите, я дам вам свой шмайсер?
— Автомат? — не поверил белобрысый. — У тебя есть шмайсер? Где он?
— Остался под сеновалом.
— Дашь мне! — Сейчас он смотрел на Юрка не грозно, совсем по-детски заискивающе, но председатель решительно отстранил его и приказал:
— Автомат возьмет Трофим! Он с ним в армии воевал, а тебе еще учиться надо.
— Мне? — Юноша уставился на председателя сельсовета, но, не выдержав его взгляда, пошел к выходу, прихрамывая на левую ногу.
«Вот почему его не взяли в армию», — сообразил Юрко и двинулся за белобрысым.
Окна дома мельника уже не светились. Юрко хотел первым проскользнуть во двор, но председатель задержал его за плечо.
— Ты, парень, постой, — приказал, — сейчас наше дело! — Он пропустил вперед парня в вышиванке, тот, пригнувшись, юркнул к сеновалу и тут же появился со шмайсером Юрка.
Рука председателя, все еще лежавшая на Юрковом плече, легко сжала его — это можно было понять как проявление доверия или благодарности, но председатель ничего не сказал — взял у «ястребка» его карабин и направился во двор.
Они остановились у колодца. Парень со шмайсером занял позицию именно здесь: отсюда просматривались окна с другой стороны дома и он мог спокойно скосить автоматной очередью диверсанта, если бы тот попытался выпрыгнуть из окна и бежать через огороды. Белобрысый остановился у входных дверей, а председатель постучал в окно.
— Кто? — спросила хозяйка, чуть замешкавшись, не раздвигая занавесок.
— Скажи, Зина, своему гостю, — решительно произнес председатель, — чтобы сдавался. Мы окружили твой дом, и никуда ему не деться!
Занавески закачались чуть-чуть, словно в доме никого и не было, никто не ответил, и тогда председатель сказал громко и решительно:
